BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь

218

самыя традищи прошлаго, по новому, хранимыя согласно своимъ собственнымъ запросамъ и стремлен!ямъ. А чего же ждать тогда отъ современной критики? Критика свободна въ своихъ сужден!яхъ. Она тоже исходитъ изъ перывовъ творчества. Она законна и желательна. Въ ней тоже переливается и свЪтитъ талантъ. И почему не ген! Черезъ нужное и важное творческое истолкован!е воспринимается поэз1я. И исполать. Но можно ли тогда, сохраняя твердость ума и памяти, повторять, и повторять точно н$зкую непреложную истину: поэтъ хотБлъ то-то изобразить или выразить?! А особенно свободна критика, когда передъ нею творен!я писателя давно минувшихъ столЪтй. Созданя поэзи в$дь на много вЪковъ переживаютъ ихъ авторовъ. Мало этого, они живутъ дальше. Въ каждомъ поколЪн!и они возрождаются, и перерождаетъ ихъ сознан!е свойственное грядущимъ ихъ пфнителямъ. Не довольно ли назвать, —если говорить только о драмЪ —Расина и Корнеля, Шекспира, испанскихъ драматурговъ, Кальдерона и Тирсо де Молина, чтобы стало такъясна недоступность раскрытя ихъ собственныхъ, имъ когдато присущихъ творческихъ стремлен!й, а что и говорить объ. ЭсхилЪ и СофоклЪ. Они наши; они не сходятъ со сцены и до нашихъ дней; они чаруютъ и вызываютъ раздумье, но каждая эпоха понимаетъ ихъ по своему и го своему ц$нить, по своему ими восторгается.

Да, это такъ. Но совсфмъ иначе представляется дЪло, когда всетаки мучаетъ мозгъ эта мысль, ставшая въ наше время настоятельнымъ запросомъ, что-же на самомъ то ДЛ, хотЪлъ изобразить или выразить ген! того или иного поэта? Этимъ вЪфдаетъ истор!я литературы. И современный человЪкъ въ той или иной степени привыкъ съ ней считаться. Вошло въ обиходъ, что нельзя безъ этой области знашя. Не надо отрывать произведен!я поэзии отъ породившей его эпохи, народности, среды. Такъ думаютъ режисеры, создающие свои постановки, и актеры, изучающе роли. Такъ думаетъ и критика и даже святотатствомъ представляется, если дЁло идетъ о великомъ писателЪ, какъ можно не употребить. всЪхъ старанй, чтобы сжиться съ нимъ, вызвавъ изъ небытя и ту обстановку, въ которой онъ жилъ, и его заботы, переживан!я, высокя задан!я. Однако можно ли тогда, хоть на единую минуту позабыть о тБхъ совершенно неизбЪжныхъ усиляхъ, кая необходимы, чтобы отрфшиться отъ навязчиваго стремлен!я приписать поэту свои собственныя состоян!я сознаня? ВФдь они кажутся такими убфлительными, даже непреложными. РазвЪ они ве самъ здравый смыслъ? И вотъ тутъ разлише между критикой и истор!ей литературы. Его надо твердо памятовать. Историкъ литературы кропотливый изслЪдователь. Пусть блестить и красуется талантомъ критикъ. За черной работой, усидчиво и скромно