BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь

223

Иль пери для страны иной Элемъ покинула родной, Тончайшимъ облакомъ обвита?

Пронеслись мимо Пушкина создан!я Дидло и, сладко за сердце щемя, тБшили въ т5 его годы молодыхъ радостей. Но вотъ совсфмъ другое: трагедя. Н$Ътъ, не комедя и балетъ заполонили поэтическое воображене Пушкина. И эта неотразимая и навязчивая устремленнность поэта къ трагед1и сказывается во всЪ три краткихъ пер!ода его драматическихъ исканий.

Какъ бы подводя итогъ, въ своихъ „ЗамЪфчаняхь объ русскомъ театрЪ“ (1819 г.), кь тЬмъ тремъ годамъ своей близости къ чарамъ драмы, онъ говоритъ только о трагикахъ. ЗапечатлБлась игра именно трагическихъ актеровъ. Среди нихъ на первомъ мЪстЪ Семенова. Въ ея игрЪ его плфнили ея „порывы вдохновен!я“, самостоятельность и независимость ея артистическихъ созданй, въ которыхъ она сумБла преодол5ть несовершенства тЪхъ произведенй Озерова, Лобанова, Катенина, как!я она воспроизводила на сценахъ. И важно запомнить, что оцфнилъ въ ея игрЪ Пушкинъ личный починъ. „Бездушная французская актриса Жоржъ и вЪчно восторженный поэтъ, Гн$дичъ, — записываеть Пушкинъ — могли только ей намекнуть о тайнахъ искусства, которое поняла она откровенНемъ души“. Когда она сошла со сцены и уже, княгиней Гагариной, жила въ МосквЪ, увы, напрасно было ждать отъ привлекательной Колосовой, что она станетъ „надежной насл$дницей“ Семеновой. Сходно суж дене и о „дикомъ, но пламенномъ“ ЯковлевЪ. Его недостатки не помфшали ему всетаки оказаться трагикомъ по темпераменту, всетаки истинно трагическимъ талантомъ. Напротивъ холодность: „расшевелись, батюшка, развернись, разсердись“, порицаетъ поэтъ въ Брянскомъ и Борецкомъ, но снисходительнЪе онъ къ этому посл$днему именно за „порывы души“, проявленные и имъ въ н$которыхъ роляхъ.

Среди „шалостей“, картежной игры, въ похмфльи свфта и полусв$та, недавнЙ „лицейсю!Й сверчокъ“, ставшИй теперь признаннымъ поэтомъ, выносилъ въ своихъ творческихъ помыслахъ тоже „порывы души“, а эти порывы были пронувшимся въ тайникахъ геня трагизмомъ, какъ личнымъ, такъ и творческимъ. Долго вынашивалъ его Пушкинъ и до конца остался вЪренъ ему. Въ поздней статьЪ о драмЪ категорически сказано: „Истина страстей, праздоподо@е чувствованй въ предлагаемыхъ обтоятельствахъь — вотъ, чего тре: буетъ нашъ умъ отъ драматическаго писателя“. А в$дь было замЪчено, что высокая комедия не основана единственно на смЪхВ, и что она „нерфдко близко подходитъ къ Трагед!и“. Трагед!я завершене и самая высшая ступень, на какую по-