Elanь : razskazы

141 веніе точно оживился и даже немного выпрямился. Онъ откашлялся и голосъ его сталъ тверже и яснѣе. — Какой онъ былъ-то? Наполеонъ-то? А вотъ какой онъ былъ: ростомъ вотъ съ эту березу, а въ плечахъ сажень слишкомъ, а бородища, братецъ мой, по самыя колѣни и страхъ какая густая, во, а въ рукахъ у него топоръ огромнѣйшій. Какъ онъ этимъ топоромъ махнетъ, такъ,, братцы, у десяти человѣкъ головы съ плечъ долой. Вотъ какой! одно слово — амператырь. Что тутъ произошло, трудно описать. — Это безобразіе! — рявкнулъ Ренненкампфъ, такъ страшно, что у всѣхъ присутствующихъ подогнулись ноги,, а храбрый потомокъ Гримальди поблѣднѣлъ и пошатнулся. И много еще прошло времени, пока сердитый генералъ изливалъ свой гнѣвъ. Но потомъ все-таки успокоился. — Ничего, — сказалъ онъ, — мы его еще натаскаемъ.. Времени впереди много. А безъ старика никакъ не обойдешься. Господинъ исправникъ, вы ему репетиторъ, вы и будете въ отвѣтѣ... Тутъ грозный генералъ не договорилъ и лишь выстрѣлилъ въ потомка Гримальди огненнымъ лучомъ своего взгляда, пронзивъ его насквозь. А потомъ обернувшись ко мнѣ и вытирая платкомъ лобъ, Павелъ Карловичъ воскликнулъ рѣшительно: — Ну ужъ, если эти петербургскіе господа вздумаютъ къ трехсотлѣтію дома Романовыхъ откапывать современниковъ, то — слуга покорный — отказываюсь! — Подаю въ отставку! Да-съ!