--- i smolkli kolokola

55 быть все, не видѣть, не помнить ничего! Или уснуть и видѣть снова ее, Наташу, любящую и жалѣющую Наташу... И блѣдный, съ широко открытыми глазами, онъ стоялъ у постели своего врага, а тотъ безпомощный, слабый лежалъ и ждалъ чего-то страшнаго... Всѣ смолкли. Но вотъ больной зашевелился и, порывисто вскочивъ на постели, закричалъ: — Не мучьте меня, не томите! Убейте! Да, убейте!... Я не хочу такъ жить, я не могу такъ!,.. Я хочу къ ней, къ моей Наташѣ... Старикъ полковникъ, схвативъ его за руки, старался успокоить, кто-то совалъ стаканъ съ водой, кто-то звалъ доктора. Но почему-то всѣ чувствовали, что эти два человѣка несутъ въ своей душѣ какую-то величайшую общую для нихъ драму. И имъ было стыдно и страшно быть свидѣтелями этихъ интимныхъ человѣческихъ страданій. Они старались не смотрѣть ни на вздрагивающаго отъ рыданій юношу, ни на смертельно блѣднаго, прислонившагося къ стѣнѣ Галимова. Нашелся старикъ полковникъ. Обращаясь къ офицерамъ, онъ сказалъ: — Господа, идите-ка въ столовую, а то, видите, человѣкъ нездоровъ, разнервничался, надо дать ему покой. Идемте и вы, Аркадій Александровичъ. Идемте, голубчикъ, — произнесъ въ сторону Галимова и ужъ какъ-то тише, наклоняясь, добавилъ: — Не надо, дорогой, не надо! Ради сегодняшняго дня! Офицеры одинъ за другимъ вышли.