--- i smolkli kolokola

60 въ душѣ. И взоръ мой, можетъ быть уже и старѣющій, ищетъ, ждетъ еще и еще ее видѣть! Я жду, я прислушиваюсь: вотъ гдѣ то высоко-высоко въ небесномъ пространствѣ прокричали журавли... Это она, моя милая гостья — весна прилетѣла,.. И знаю я, что завтра, послѣзавтра вскроется рѣка; разбухшій, почернѣвшій ледъ съ трескомъ двинется, разрушая все, попадающееся на пути; разольется вешней водой рѣчка, побурлитъ, побурлитъ, уляжется въ свое русло и потечетъ спокойно. Улягутся и въ душѣ моей нахлынувшія, какъ вешнія воды, воспоминанія. Мой старый испытанный другъ - дневникъ! Опять я буду вносить въ тебя спокойныя, подчасъ мудрыя замѣтки, буду говорить съ тобой языкомъ лѣта, осени, зимы. Но теперь. Теперь я не могу съ тобой такъ бесѣдовать! Теперь тянетъ меня къ тѣмъ далекимъ, милымъ страничкамъ, къ выцвѣтшимъ отъ времени черниламъ, гдѣ бѣгутъ, журча, какъ весенніе ручейки, слова-мысли какой то знакомой и не знакомой мнѣ дѣвушки-весны. — „Сегодня была имяниннйца, и тетя Соня подарила мнѣ куклу". — Ахъ, это не то, не то! Тутъ дѣтская радость смѣнилась горемъ: кукла, оставаясь долго на солнцѣ, вся обтаяла, такъ какъ была покрыта воскомъ. Какой же это былъ ужасъ, когда я увидѣла, вмѣсто своей красавицы-куклы, что то безобразно-красное!