Izabrannыe razskazы

XVII Съ конца марта чуть ни каждый вечеръ ѣздили на тягу. Говардъ, въ черкескѣ, съ газырями и двустволкой черезъ плечо, мчался впередъ на своей кобылѣ. Женя съ отцомъ въ телѣжкѣ. Павелъ Аѳанасьичъ въ дежуркѣ. Ъхали вдоль плотины; на шлюзахъ гудѣла вода, прудъ синѣлъ, медленно поплескивая у берега; вдали виднѣлись лѣса, и въ ихъ дебряхъ терялось озеро, среди камышей,, кувшинокъ, болотъ; что-то гомерическое было въ этомъ озерѣ; казалось возможнымъ, что за его истоками, лежатъ лѣса Дальняго Запада, или живутъ гуроны, ирокезы, какъ вокругъ Эри и Онтаріо. То, что на охоту ѣздили вооруженнымъ отрядомъ, усиливало впечатлѣніе первобытности. За озеромъ поднимались въ гору, сворачивали на дорогу къ Горской мельницѣ и на опушкѣ большого лѣса слѣзали. Тяга будетъ надъ мелочами. Въ прогалинахъ осинника вдоль ручья, у всѣхъ были свои излюбленныя мѣста. Павелъ Афанасьичъ забывалъ пистоны, или у него былъ испорченъ шомполъ. Онъ конфузливо просилъ, охотники подразнивали. Сквозь осинникъ краснѣла заря: остатки снѣга таились въ лужахъ, тихо тая; кажется, можно было разслышать ихъ умиранье: голубѣлъ подснѣжникъ, чернышъ токовалъ вдали. Мирный вечеръ, первая звѣзда на блѣдномъ небѣ, запахъ влаги, бѣгъ робкаго зайчика, огонекъ отцовской папироски! Это весна, дѣтство — *■ это невозвратимо. Хоркая, съ присвистомъ, тянутъ надъ лѣсомъ вальдшнепы. Бѣдныя птицы, — гонимыя любовью, онѣ въ сладкихъ сумеркахъ встрѣчали любовь рѣдко, а чаще — смерть. Блисталъ огонь сквозь деревья — вальдшнепъ дѣлаетъ боковой вольтъ, какъ безумный мчится въ сторону. Вѣрно онъ раненъ, но тогда не дастся уже въ руки. Гдѣ-нибудь въ тайной лощинкѣ, вздрагивая крыльями, съ каплей крови на длинномъ носу онъ встрѣтитъ послѣдній часъ. Или онъ замеръ въ воздухѣ — значитъ „ готовъ “, какъ говорятъ охотнйки — камнемъ валится внизъ.