Koleso vremeni : (romanъ) : raskazы

44 черный бархатный экранъ, а передъ нимъ, на его строгомъ фонѣ, стоялъ фарфоровый кувшинчикъ съ одной единственной хризантемой: чудесная манера японцевъ любоваться цвѣтами, не разсѣивая вниманія и не утомляя зрѣнія. Не сѣтуй, мой старый дружище, что я такъ утонулъ въ подробностяхъ. Ахъ! тамъ, въ этомъ прекрасномъ ателье, меня посѣтали величайшія радости и — по моей винѣ — отчаянное горе, которое выбило меня изъ жизни. Я повернулся лицомъ къ той стѣнѣ, которая до сихъ поръ была у меня за спиною. И я вдругъ увидѣлъ удивительную вещь. Прямо напротивъ меня, совсѣмъ закрывая ясеневое панно, стоялъ необычайной величины, великолѣпный павлинъ, распустившій свой блистательный хвостъ. Сначала мнѣ показалось, что я вижу рѣдкостное, по размѣрамъ и красотѣ, чучело, потомъ я подумалъ, что это картина прекрасно написанная масляными красками, и только, подойдя поближе, я убѣдился, что передо мною — изумительная вышивка на свѣтло-оранжевомъ штофѣ зелеными и синими шелками всевозможныхъ тоновъ, нѣжнѣйшихъ оттѣнковъ и поразительныхъ, незамѣтныхъ переходовъ изъ цвѣта въ цвѣтъ. Я искренне восторгался: „Какое волшебство! Это уже не рукодѣліе, а настоящее художественное творчество! Кто сдѣлалъ такую прелесть"? Она отвѣтила съ кокетливой застѣнчивостью и съ легкимъ реверансомъ: — Ваша скромная и покорная служанка, о, мой добрый господинъ. И потомъ она спросила: — Тебѣ, въ самомъ дѣлѣ, нравится этотъ экрянъ Мишина? — Безконечно. У насъ въ Россіи были очень искусныя вышивальщицы золотомъ и шелкомъ, но ничего подобнаго я не могъ даже вообразить! — Такъ, онъ, правда, нравится тебѣ? Я рада и горда, онъ твой. Возьми его. Я поцѣловалъ одну за другой ея милыя руки и рѣшительно отказался.