Na morskomъ beregu

— 34 венно, отсутствовала, И далеко, бывало, уводили насъ эти бесѣды. — Давай, Жоржикъ, узнаемъ, сколько у Димитраки палокъ. Въ углу, у двери, пятнадцать да у стѣнки, гдѣ полка, я насчиталъ восемь штукъ... Сколько же всего? Слѣдовалъ отвѣтъ. — Ну, а если бы Димитраки захотѣлъ самъ сосчитать, на бумагѣ? Что бы онъ сталъ дѣлать? Жоржикъ охотно изображалъ, что сталъ бы дѣлать Димитраки. — Ну, а теперь представимъ себѣ, что Димитраки узнаётъ, что на островѣ Хіосѣ отыскался какой-то его родственникъ и зоветъ его этотъ родственникъ къ себѣ жить. Узнаетъ изъ письма. Какъ ты думаешь, какое бы письмо могъ написать ему этотъ родственникъ? Вмѣстѣ съ Жоржикомъ мы начинали составлять письмо, и онъ съ большой охотой — какъ же онъ не любилъ писать! — старался красиво выводить буквы. Долженъ сказать, что такія занятія пришлись по вкусу. Мы не уходили отъ жизни, словно и не прерывались наши прогулки, но день за днемъ новыя и новыя свѣдѣнія укладывались въ свѣтлой головкѣ Жоржика. А уроки по географіи! Тутъ уже не обходилось безъ путешествій по всѣмъ морямъ. Вытаскивалась карта, и мы съ такимъ удовольствіемъ разыскивали на ней и островъ Хіосъ, и Каиръ, гдѣ жила мамочка, и наше побережье. Иногда за урокомъ Жоржикъ проявлялъ необычайную разсѣянность. Это случалось, обыкновенно, въ дни прихода почты. Онъ съ нетерпѣніе,мъ ожидалъ писемъ отъ мамочки. Тогда мы кончали урокъ и шли къ морю. Помню одинъ грустный урокъ. Мы только приготовились писать письмо Димитраки отъ дяди Миши. Будто, Жоржикъ заставилъ капитана взять Димитраки садовникомъ. — Значитъ, начинаемъ: „Милый Димитраки1'... — Забылъ я, забылъ!.. Отъ мамочки письмо, вотъ... И вытащилъ изъ кармана открытку. — Только позвольте немного посмотрѣть, чу-уть-чуть... Смотрите, тутъ чернила расплылись... Мамочка плакала?.. Онъ поднялъ голову и посмотрѣлъ въ окно, на море.