Nebesnыя slova : i drugіe razskazы

274 твл: ь яовѣка, съ угрозой отнять его. Она вся вскипѣла было, — но только на мгновенье: природная робость и нѣжность побѣдили, и она сказала: — Богъ вамъ судья, Александръ Михайловичъ. За что стали обижать? Я'васъ не трогала. Хмельны вы, вотъ и ругаетесь зря. И повернулась къ Нилу, сѣла опять, и, въ первый разъ обнявъ его, несмѣло, осторожно, точно влюбленная дѣвушка, прибавила тихонько: — Вы не. слушайте его, миленькій, право... Ну что они городятъ? Это пиво это поганое въ нихъ говоритъ. А вы не слушайте. За то я п ненавижу это пьянство. II не ѣздите нынче къ кому тамъ... Онѣ такому молодому человѣку не годятся. Дебоши однп грязные. А у меня ужъ такъ: ужъ кого я люблю, миленькій, такъ ужъ такъ люблю, такъ люблю... Ужъ я вся тутъ. Александръ Михайловичъ какъ будто успокоился, прослушалъ Сашу, криво усмѣхаясь, и скавялъ ' — Что-жъ, пой птичка... А все-таки мнѣ рта не заткнешь. Ты, душа моя, самая величайшая дрянь, — и хуже ты Дюдмплкп-Черной. и меня хуже, и всякой послѣдней халды п пропойцы... Потому что п онѣ, и всѣ мы — люди, а ты тварь. А зачѣмъ тварь въ человѣческомъ образѣ? Это дрянь, когда она въ человѣческомъ образѣ. Этого почти терпѣть нельзя.