Nebesnыя slova : i drugіe razskazы

ТВАРЬ 277 етъ, какъ звѣрь про себя не знаетъ, что онъ звѣрь. Говорю! И утверждаю! — онъ опять- ударилъ кулакомъ по столу. — Утверждаю: звѣрямъ свойственно... не насильничаютъ онп себя, и благо! А человѣку несвойственно!'То п шарашитъ онъ себя, — и все-таки мучится, потому что тошнитъ его отъ звѣрства! Да, несвойственно! Рилъ одурманенный все-такп опомнился отъ этого крика и пролепеталъ, какъ бы извиняясь: — Что вы, Александръ Михайловичъ... Это вѣдь, такъ сказать, законъ природы... — Законъ?! Природы?! — заоралъ Александръ Михайловичъ. — Онъ нетвердо поднялся со стула. Печальное, желтое, слегка подергивающееся лицо его было даже страшно. Впрочемъ ни Саша, нп юный Нилъ этого не замѣтили. — Законъ прпроды! Много ты знаешь, щенокъ, о законахъ природы! Мы, что ли, ихъ выдумали, чтобы ихъ на вѣчныя времена записывать! Вонъ кто-то сказалъ — чортъ его подери — что въ допотопныя времена люди жвачку жевали и отрыгали. Всѣ слѣды остались въ кишкахъ. Не законъ природы это былъ? Законъ, и теперь законъ для барановъ, а ну-ка ты отрыгни? Не хочешь, небось! А тутъ не жвачка, дьяволъ ее возьми — тутъ все человѣчество плачетъ да стонетъ отъ тошноты и пакости, п все