Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

17 Такія крутыя расправы временно успокаивали мужиковъ, но успокоеніе это, конечно, было обманчивымъ. Вся боль и обида пряталась въ глубину мужицкой души и тамъ тайно гнѣздилась подъ обликомъ внѣшняго раскаянія и смиренія. Этими крутыми экзекуціями власть уподоблялась тому человѣку, который, посѣявъ вѣтеръ, долженъ пожать бурю... Невозвратно прошли для Россіи тѣ времена, когда Въ столицахъ шумъ, гремятъ витіи, Кипитъ словесная война, А тамъ, во глубинѣ Россіи, Тамъ — вѣковая тишина... Въ столицахъ кипѣла не только словесная, а подлинная революціонная война съ правительствомъ, а тамъ, во глубинѣ Россіи, не стало прежней идиллической тишины и сладостной дремотности. „Русь! Куда ты мчишься?“ „Русская тройка" точно вырвала возжи изъ рукъ ямщика и, въѣхавъ въ ворота XX столѣтія, понесла сѣдоковъ безъ пути и дороги, съ какой-то роковой предопредѣленностью, къ крутому обрыву... надъ пропастью. III. Симбирскъ съ давнихъ временъ считался столицею русскаго столбового дворянства, и потому дворяне Симбирской губерніи давно уже чувствовали себя какъ-бы именинниками. Если дворянство вообще — опора царскаго трона, то симбирцы — въ первую голову. Однако нигдѣ въ такой степени не чувствовался разгромъ и вырожденіе дворянскаго сословія, какъ именно въ Симбирской губерніи. Съ одной стороны горсточка уцѣлѣвшихъ „зубровъ" и „бегемотовъ", продолжающихъ владѣть огромными территоріями, породнившихся съ богаЕ. Чириковъ. 2