Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

191 Отчій домъ дѣйствительно опустѣлъ вдругъ: тетя Маша съ Наташей повезли бабушку въ Симбирскъ и тамъ задержались; Петръ Павловичъ съ Людочкой сорвались и умчались на тройкѣ въ Алатырь, а Ивана Степановича вызвалъ на допросъ жандармскій ротмистръ. Во всей усадьбѣ только въ людской кухнѣ люди остались: кухарка, двѣ дѣвки, да кухонный мальчишка, онъже и пастухъ, да глухой и дряхлый камердинеръ, Фома Алексѣичъ — въ лѣвомъ флигелѣ. Главный домъ на запорахъ, и ставни закрыты... Это опустѣніе барскаго дома тоже казалось таинственнымъ и знаменательнымъ. Можетъ быть, господа и не вернутся больше? Все можетъ быть... А тутъ въ послѣдніе дни опять коробейникъ ходитъ по избамъ и разное по секрету про господъ разсказываетъ. Конецъ, дескать, имъ приходитъ. И документъ за печатью читаетъ... — А зерна у нихъ много накоплено! Сами не жрутъ и другимъ не даютъ... Никому неизвѣстно, когда, кто и гдѣ сговаривались никудышевцы, но однажды вечеромъ, словно по сигналу, вся Никудышевка, какъ при пожарѣ, загалдѣла и за скрипѣла колесами. Вереницами мужики, парни и бабы на телѣгахъ къ барскому дому поѣхали, а впереди всѣхъ „коробейникъ" съ Синевымъ... Не меньше двадцати подводъ разомъ! Потомъ добавочно скачутъ то въ одиночку, то кучками въ двѣтри подводы. Это запоздалые торопятся... Лошадей нещадно хлещатъ, кричатъ осипшими голосами; есть пьяные, — пѣсни поютъ. Свистъ, гулъ, ругань... — Отворяй ворота! Примай гостей! — Не бойся! Пальцемъ не тронемъ! За хлѣбомъ! Ключи выдай, а не выдашь, все одно двери расшибемъ!.. — У насъ нѣтъ ключей! Они у Ивана Степаныча... Начали въ злобномъ изступленіи рубить топорами двери амбаровъ.