Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

194 — Коли міръ отдаетъ, — почему не взять? — радостно произнесъ Микита Шалый. — Бери, робята! Разомъ! Покачнулась и поднялась тяжелая ноша, а Микита Шалый, стоя на своей телѣгѣ, гонитъ лошадь къ каретнику. — Вали, вали! Поперекъ лучше поставить! Повертывай! Стало на мѣсто фортепіано и вздохнуло гармоничнымъ аккордомъ. — Вишь! Сама заиграла! Подбивалъ кто-то въ главный барскій домъ идти, — отказались. Сомнѣвались. Покуда обождать надо. Тамъ видать будетъ. Домъ всегда на мѣстѣ останется. Торопиться некуда... Заскрипѣли телѣги, поползли съ барскаго двора. Веселый гомонъ, смѣхъ, шутки. И все больше надъ Микитой Шалымъ и его музыкой. — Вотъ баба-то твоя обрадуется! — Какъ она тебя ругать, — сядешь и веселую ей: она и запляшетъ! "Вдутъ не торопясь, точно возвращаются съ ярмарки, съ гостинцами и покупками... Деревенская улица кишитъ народомъ. Бабы визжатъ, хохочутъ. Ребятишки, какъ собаченки мечутся. Скрипятъ и колеса, и ворота. Добро по своимъ дворамъ разбираютъ. А на многихъ дворахъ уже ссоры бабьи между сосѣдками. Недовольные передѣла требуютъ: у кого больше, а у кого меньше, а у которыхъ и совсѣмъ ничего нѣтъ! На всю деревню визжитъ баба Микиты Шалаго: —• Люди хлѣба привезли, а ты, дуракъ, музыку! Песъ-ли въ ней, въ твоей музыкѣ? Хотѣли въ избу внести, —■ повернуть нельзя. Ни такъ, ни этакъ! Гремитъ, а не влазитъ... —• Эхъ, ты грѣхъ какой!