Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

39 стыда вспыхивала на щечкахъ дѣвушекъ и безсильная злоба — въ сердцахъ кавалеровъ. Изъ храма неслась торжественная пѣснь въ честь невѣсты — „Гряди, гряди, голубица моя!“, а Наташа поднималась на паперть храма съ низко опущенной головой и со слезами въ испуганныхъ глазахъ... За то въ церкви было тихо, красиво, торжественно и благоговѣйно. Вѣнчали Наташу благочинный Алатырскаго собора, знакомый намъ отецъ Варсонофій, съ похожимъ на льва басистымъ діакономъ, пѣлъ прекрасный хоръ. Вечернее солнце врывалось въ высокое боковое окно храма и огненнымъ мечемъ какъ-бы охраняло вѣнцы на головахъ жениха съ невѣстой. Голубой дымъ кадильный возносился къ небесамъ и таялъ въ прекрасныхъ звукахъ хорового пѣснопѣнія. Все непріятное и оскорбительное сразу куда-то провалилось и исчезло. Слезинки еще не высохли на рѣсницахъ невѣсты, но радостное личико въ флер-доранжѣ было спокойно и прекрасно какъ никогда. Но когда вѣнчаніе кончилось и Ваня усаживалъ молодыхъ въ свою „чортову машину", пришлось снова пережить весьма непріятныя минуты, а стражникамъ снова пришлось работать нагайками. Молодые вернулись домой первыми. Съ ними и маленькій Женя съ благословенной иконой. Ни бабушка ни родители Наташи въ церкви не были: бабушка не могла покинуть своего команднаго поста, а родителямъ, по церковному обряду, присутствовать тамъ не полагалось. По намѣченному заранѣе церемоніалу, бабушка спрятала молодыхъ на антресоляхъ, арестовала ихъ до поры до времени. Бабушка насъ съ вами туда не пуститъ, а потому мы пока осмотримъ брачные чертоги! Огромный залъ и отдѣленная отъ него колоннадою гостинная уставлены двумя рядами столовъ, сверкающихъ бѣлоснѣжными скатертями, хрусталемъ и фарфоромъ, въ полномъ вооруженіи для предстоящаго чре¬