Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

55 осатанѣли въ своемъ озлобленіи противъ Витте. Обвиненія, одно другого страшнѣе, посыпались на голову ненавистнаго министра: спаиваетъ и разоряетъ народъ, искуственно насаждаетъ капитализмъ и пролетаріатъ, стремится разрушить крестьянскую земельную общину и превратить народъ въ батраковъ для помѣщиковъ и фабрикантовъ, государственный бюджетъ увеличиваетъ на крови и потѣ мужика... — Вы говорите,— поднялъ нашу промышленность и финансы! Именно ваши! Изъ мужицкаго кармашка послѣдній грошъ въ вашъ карманъ перекладываетъ. На кой чертъ ваши фабрики и заводы, когда мужику не только купить продукты промышленности не на что, а и жрать-то нечего! Благодѣтели! Яковъ Ивановичъ даже испугался: какъ бы не избили еще! — Какъ-же такъ? Какое-же государство безъ промышленности? — Мужикъ вонъ сахаръ нашъ только полижетъ, а нѣмцы имъ свиней откармливаютъ! Совершенно неожиданно на защиту испугавшагося купца выступили интеллигенты новой марксистской вѣры, изъ тѣхъ, которые одобряли развитіе капитализма и находили необходимымъ, во имя приближенія къ соціализму, поскорѣе „выварить мужика въ фабричномъ котлѣ“ и потому ничего не имѣли противъ обезземеливанія крестьянъ. Они съ такимъ пафосомъ защищали министра Витте, что можно было подумать, будто и Витте — тоже марксистъ и ихъ единомышленникъ. И защищая Витте, они обрушились на интеллигентовъ старой вѣры съ неменьшей злобою, чѣмъ тѣ на Витте и его защитника, Якова Ивановича... Поднялся безтолковый шумный хаотическій споръ, споръ—чтобы переспорить, въ которомъ русскіе интеллигенты, защитники всяческихъ свободъ, перестаютъ считаться съ чужимъ взглядомъ и убѣжденіемъ, нано¬