Večernій zvonъ : povѣsti o lюbvi

77 — У людей несчастье, а онъ радъ. Мартышка и есть! Ваня обидѣлся и началъ доказывать, что всегда на свѣтѣ такъ бываетъ: для одного — счастье, стало быть для другого — несчастье. И примѣръ привелъ: — Вотъ за тобой никакъ пятеро парней бѣгали, а ты выбрала одного, и сталъ тотъ одинъ — счастливый, а остальные — тоскуютъ и несчастными черезъ Васькугармониста сдѣлались! А чтобы посильнѣе свои доводы закрѣпить, Ваня и еще надбавилъ: И добро-бы твой Васька красавчикомъ былъ! А то прямо курносая балалайка!.. Загорѣлась дѣвушка сердцемъ, сверкнула огонькомъ глазъ и съ гордостью обиду обидой отразила: — Вонъ у тебя замѣсто носа-то руль навѣсной, а поди тоже была дура, которая тебя любила? — Была! — Не по хорошему милъ, а по милу хорошъ! — Такъ, вѣдь, это теперь у меня носъ испортился, по пьяному дѣлу разбилъ, а раньше... Когда я помоложе былъ, такъ... — Подлиннѣе, что-ли, былъ? Ты и съ носу-то на мартышку смахиваешь. Ты поглядѣлъ-бы сперва въ зеркало на свою рожу... — Что мнѣ глядѣться? Это дѣло бабье. — Поглядишь, —• самъ испугаешься. Полянка засмѣялась недобрымъ смѣхомъ и вышла изъ - землянки Ваня притихъ. Чувствуетъ себя побѣжденнымъ. Покачалъ головой: — Вонъ, вѣдь, она какая! Слова сказать не дастъ. Зря раздразнилъ ее Васькой-то. А я правду сказалъ: рожей-то надо-бы хуже, да ужъ некуда! Вотъ оно и вѣрно: любовь-то зла, придетъ время — полюбишь и козла!