BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь

И ДЬвы-Розы пьемъ дыханья Быть можетъ полное чумы!

{въ этихь стихахъ образъ „ДФва-Роза“ связанъ съ метафорами „Рахчисарайскаго Фонтана“ и „Подражаня турецкой пъснЪ“).

Пусть во французскомъ ХУШ вЪкБ зарождается легчайшее и прелестное стихотворене „Лишь розы увядаютъ“..., написанное въ 1825 году. Пушкинъ никогда не быль „подражателемъ холоднымъ“. Онъ гешально претворялъ стихи западно-европейскихъ поэтовъ. Пустъ на рукописи рядомъ съ его стихами читаемъ французскя строки: „Зез тапез (етЪБац1165) райитез \Уопё сБагтег ан Р.еёйб 1ез Бог4з тапиибз“ вся пьеса пропитана личнымъ, неповторимымъ вдохновеньемъ поэта —

Лишь розы увядаютъ, Амвроз1ей дыша,

Въ элиз@ улетаетъ

Ихь легкая душа,

И тамъ, гдЪ волны сонны Забвен!е несутъ

Ихъ тБни благовонны Надъ Летою цвтутъ.

Пушкинъ интуитивно проникаетъ въ душу мровыхъ явленй, соединяется съ „эфирнымъ тЪломъ“ цвЪтовъ, возвращается въ мръ Праматерей, гдЪ надъ рЪкой забвения, близь бЪлаго тополя цвфтутъ розы-идеи. Афродита земная становится Афродитой небесной и земная роза — „на персяхъ увядшая Элины моей“ — претворяется черезъ увядан!е и развоплощене, черезъь отдБленя ея „легкой души“, въ розу потустороннюю, уже недоступною *) тлБну. ЗапредЪльную розу духовнаго мра Пушкинъ постигъ въ явлен!яхъ этого мра —

*) Въ „Путешестви въ Арзрумъ“ Пушкинъ приводитъ сказане о душ$-розЪ: „Голосъ пфсенъ грузинскихъ пр!ятенъ: мнЪ перевели одну изъ НИхЪ СЛОВО ВЪ СЛОВО: Она, кажется, сложена въ ковЪйшее время; въ ней есть какая-то восточная безсмыслица, имъющая свое поэтическое достоинство. Воть вамъ она: „Душа, недавно рожденная въ раю: Душа, созданная для моего счаст!я! Отъ тебя, безсмертния, ожидаю жизни... Горная роза, освЪженная росою! избранная любимица природы! Тихое, потаенное сокровище! оть тебя ожидаю жизни“. Любовный мистицизмъ Востока въ народныхъ пБсняхь Груз!и привлекалъ и въ то же время отталкивалъ Пушкина: „восточная безсмыслица, имъющая свое поэтическое достоинство“! Замътимъ, что религюзное и мистическое воспр!ят!е у Пушкина всегда подчинено художественному, ночной Донисъ — солнечному Аполлону.