Elanь : razskazы

Завирайка. (СОБАЧЬЯ ДУША). Это было не только до эмиграціи, но даже до революціи, да еще года за четыре до великой войны; право, мнѣ иногда кажется, что случилась эта исторія лѣтъ сто или двѣсти назадъ. Я тогда зарылся на всю зиму въ Новгородскую лѣсную глушь въ запущенное барское имѣніе „Даниловское1*. Въ моемъ распоряженіи былъ старинный деревянный домъ въ два этажа и въ четырнадцать большихъ комнатъ. Отопить его весь — нечего было и думать, хотя дрова были свои, и — въ любомъ количествѣ. Поэтому топилъ я ежедневно только одну комнату, самую изъ нихъ малую, въ которой жилъ, работалъ и спалъ; топилъ ее собственноручно, также, какъ самъ и подметалъ ее и ставилъ себѣ самоваръ, и оттаявалъ воду для умыванія. Никто изъ сосѣдняго крестьянства не соглашался идти ко мнѣ для услугъ, или на кухню: ни бабы, ни мужики, ни парнишки, хотя у меня съ деревенскими и были прекрасныя отношенія, хотя крестьянство здѣсь и считалось бѣдноватымъ, хотя я и сулилъ за пустяшную службу царскую плату, подумайте: цѣлыхъ три рубля въ мѣсяцъ. Обѣгали вовсе не меня, а именно, тотъ большой старый сѣрый, съ бѣлыми колоннами домъ, въ которомъ я жилъ. Во всѣхъ сосѣдскихъ деревняхъ: въ Трестенкѣ, Бородинѣ, Никифоровѣ, Осиновкѣ, Высотинѣ, Свистунахъ, да пожалуй, во всемъ Устюженскомъ уѣздѣ, каждый мужикъ твердо зналъ и крѣпко вѣрилъ, что въ Даниловскомъ