Elanь : razskazы

24 какъ говорили иные завистники, —■ что ему „везлоНѣтъ! Только трудъ и знаніе, опытъ, любовь къ дѣлу... Ну, и даръ, понятно. . IV КРУТОЙ ХАРАКТЕРЪ. Другіе коннозаводчики и владѣльцы обычно докладывали крупно, а то прогорали. А, вотъ, Телегинъ на однихъ призахъ себѣ крупное состояніе сдѣлалъ. Лошадей своихъ Телегинъ не любилъ продавать. Ну зачѣмъ я продамъ лошадь, если мнѣ ее жалко. Какъ разстанешься, если я ее еще, какъ утробнаго жеребенка любилъ? Это,—какъ матери отдать одного изъ сыновей въ солдаты. Какого отдашь? И Сенюшку жалко, и Колюшка милъ и Петенька больно утѣшенъ. А мнѣ зачѣмъ? Слава Богу, одѣтъ, обутъ, сытъ. Двухъ обѣдовъ не съѣмъ, двухъ штановъ на себя не натяну". И очень часто изъ этой ревнивой жалости отказывалъ онъ очень выгоднымъ покупателямъ. А давали ему иногда за жеребенка — двухлѣтку до сорока тысячъ, тогдашними, золотыми, россійскими рублями, — цѣлую гору! За лошадьми съ кровью „Могучаго" тогда всѣ владѣльцы конюшенъ и коннозаводчики гонялись наперегонку. И надо сказать, все его потомство было рѣзво и красиво до умопомраченія. Былъ разъ такой случай: поставила, на Московскомъ ипподромѣ, его лошадка, всѣмъ извѣстная рыже-золотая „Искра" всероссійскій рекордъ, 2 м. 7х/2 секундъ, побивши старый рекордъ на цѣлую секунду съ четвертью. Не только Николай Васильевичъ былъ доволенъ — всѣмъ кореннымъ москвичамъ это было праздникомъ. Рѣдко когда любили знатоки лошадь такъ нѣжно и привязчиво, какъ любила Москва красавицу „Искру". Вѣдь вся ея блестящая карьера прошла на Ходынскомъ полѣ. И не такъ за красоту ее обожали и не за постоянные успѣхи, какъ за неизъяснимую прелесть ея наружности, бѣга и характера подобно тому, какъ обожали и Коноплинскую лошадь „Прости".