Istorія Russkoй Armіi. Č. 1, (otЪ Narvы do Pariža) : (1700-1814)

98 стоятъ того, чтобы о нихъ упоминать). Разсмотримъ исключительно „полевую" стратегію. Всю войну она была скована стратегіей кабинетной. Выдающіеся начальники, какъ Салтыковъ, ослабляли эти узы — посредственные, какъ Фермеръ, слѣдовали указкѣ слѣпо. Остановимся на полководчествѣ Салтыкова и Румянцева. Первый изъ нихъ блестяще кончилъ, а второй блестяще началъ свое боевое поприще. Побѣдитель Фридриха Салтыковъ — „старичокъ сѣденькій, маленькій, простенькій, въ бѣломъ ландмилицкомъ кафтанѣ, безъ всякихъ украшеній и безъ пышностей... — вспоминаетъ про него Болотовъ—имѣлъ счастіе съ самаго уже начала своего полюбиться солдатамъ". Его любили за простоту и доступность и уважали за необычайную невозмутимость въ огнѣ. Салтыковъ обладалъ въ большой степени здравымъ смысломъ и (что дѣлаетъ изъ него вождя въ истинномъ значеніи слова) сочеталъ съ воинской храбростью большое гражданское мужество. Онъ умѣлъ разговаривать съ наглыми австрійцами и наотрѣзъ отказывался выполнять требованія конференціи, шедшія въ разрѣзъ съ интересами русской арміи и несовмѣстимыя съ достоинствомъ Россіи. Отдѣльныя операціи Салтыкова весьма поучительны: гольцынъ-пальцигскІй маневръ (фланговый маршъ къ Кроссену); пальцигское сраженіе, гдѣ Салтыковъ, опережая свою эпоху, эшелонируетъ войска въ глубину (игра резервами); Кунерсдорфъ — и перемѣна фронта на 180 градусовъ, какъ только замѣченъ маневръ Фридриха; наконецъ, дѣйствія послѣ Кунерсдорфа (фланговый маршъ на Глогау). Кампанія 1759 года ставитъ Салтыкова головою выше всѣхъ союзныхъ полководцевъ Семилѣтней войны. Для Румянцева эта война была несравненной боевой школой. Впервые онъ проявилъ себя подъ Гроссъ Егернсдорфомъ, когда, схвативъ пѣхоту авангарда, продрался съ нею сквозь непроходимую чащу и принялъ въ штыки хваленую прусскую пѣхоту, внушавшую тогда еще „робость, трусость и боязнь". Онъ показалъ нашему солдату, что пруссакъ не такъ ужъ страшенъ и русскаго штыка, во всякомъ всякомъ случаѣ, не любитъ. Эта атака Румянцова рѣшила участь дня. Въ послѣдующія кампаніи Румянцевъ зарекомендовалъ себя замѣчательнымъ кавалерійскимъ начальникомъ, не уступая Зейдлицу въ атакахъ и значительно превосходя Цитена въ аванпостной службѣ. Самостоятельнымъ начальникомъ ему довелось быть впервые лишь въ послѣднюю кампанію, подъ Кольбергомъ. Въ общемъ, съ русской стороны мы можемъ отмѣтить слѣдующіе элементы: 1) Политика — слаба и несамостоятельна. 2) Стратегія „кабинетная" — несостоятельная и антинаціональная, „полевая" —всякій разъ, когда ей удается осво¬