Istorія Russkoй Armіi. Č. 1, (otЪ Narvы do Pariža) : (1700-1814)

122 силу мятежниковъ составляетъ внезапность всего движенія. Второй періодъ — „камскій", съ мая по іюль. Казаковъ и башкиръ уже почти что нѣтъ. Самозванецъ долженъ опираться на фабрично пріисковый элементъ, городское мѣщанство и государственныхъ крестьянъ. Соотвѣтственно съ этимъ мѣняются и его лозунги — свобода и захватъ имущества для рабочихъ (по большей части крѣпостныхъ), безпошлинная торговля для мѣщанъ, отмѣна податей для государственныхъ крестьянъ и рекрутской повинности для всѣхъ. Третій періодъ — „поволжскій”, два послѣднихъ мѣсяца пугачовщины. Составъ мятежниковъ здѣсь опять совершенно иной. Это крѣпостные рабы. Пугачовъ обѣщаетъ имъ свободу отъ повинностей и, самое главное, волю. Вообще въ этомъ бунтѣ усматриваются, въ зачаточномъ правда состояніи, всѣ позднѣйшія лозунги „великой безкровной”, начиная отъ „самостійности" казачества и инородцевъ, продолжая „націонализаціей заводовъ и рудниковъ" и кончая „землей и волей", „войной дворцамъ" и т. под. Пугачовъ выказалъ себя искуснымъ демагогомъ, вся бѣда его состояла лишь въ томъ, что ему надлежало бы родиться на полтора столѣтія позже. Слишкомъ крѣпки были устои екатерининской Россіи и слишкомъ чисты сердца ея сыновъ. Слѣдствіемъ пугачовскаго бунта было усиленіе рабства (распространеннаго и на Малороссію), что является тѣневою стороною этого блистательнаго царствованія 98). Были приЭ8) Мы пользуемся терминомъ „рабство", какъ наиболѣе точно и правдиво передающимъ смыслъ .крѣпостного права' — термина слишкомъ расплывчатаго, какъ бы .вуалирующаго” дѣйствительность и дающаго даже основанія нѣкоторымъ изслѣдователямъ сравнивать русскую .барщину' съ „баршиной" европейской я пытаться даже искать съ ней какую-то аналогію |,у насъ, молъ, крѣпостное право упразднено лишь въ 186Г году, но вѣдь и въ рядѣ германскихъ земель оно существовало до 1848 г." ит. д.). Сравненіе это немыслимо. Вассальные европейскіе крестьяне принадлежали помѣстью, русскіе крѣпостные являлись личной собственностью помѣщика. Европейская барщина —остатокъ феодализма-обязывала крестьянина работать на своего „сеньера“ извѣстное количество дней въ году въ порядкѣ повинности. Внѣ этой повинности онъ былъ совершенно свободенъ въ своихъ занятіяхъ и поступкахъ, его личность, семья и жилище были неприкосновенны, и при случаѣ онъ могъ найти управу на феодала (вспомнимъ потсдамскаго мальчика, пригрозившаго Фридриху II короннымъ судьей]. Русскій крѣпостной, напротивъ, былъ рабомъ въ полномъ смыслѣ этого понятія. Его можно было продать, купить („осѣдло" пли .на выводъ"—въ въ дальнія губерніи), заложить въ банкѣ, обмѣнять на другого раба, на борзого щенка, на какой-нибудь понравившійся рабовладѣльцу предметъ. Можно было силой женить, выдать замужъ, сдать въ рекруты, разбить се. мейную жизнь раба, истязать его. Жизнь крѣпостного въ XVIII вѣкѣ особенной цѣнности не представляла (Салтычиха, умертвившая 38 рабынь, не была даже сослана въ Сибирь). Лишь въ 1833 г. запрещено было продавать крѣпсстныхъ далеко отъ ихъ семей. Русское рабовладѣніе можно сравнить лишь съ американскимъ, только тамъ угнетались негры, а здѣсь единоплеменники. Петръ 1 понималъ всю аморальность этого учрежденія, но не могъ его отмѣнить, т. к. это повело бы къ оскудѣнію дворянства,