Istorія Russkoй Armіi. Č. 1, (otЪ Narvы do Pariža) : (1700-1814)

135 примѣчателенъ ея затяжной характеръ. Двѣ великія державы цѣлыхъ четыре года ведутъ войну съ третьей державой болѣе слабаго ранга. И одна изъ этихъ великихъ державъ союзницъ выбываетъ изъ строя. Это—Австрія, жертва своей обычной рутины, за которую она уже жестоко поплатилась въ Семилѣтнюю войну и еще жесточе поплатится въ наступающихъ войнахъ съ Республикой и Имперіей. „Греческому прожекту" Потемкина не суждено было осуществиться. Виноватъ въ этомъ главнымъ образомъ самъ свѣтлѣйшій. Въ эту войну духовныя его силы были явно на ущербѣ (чувствовалъ, что вліяніе его въ Петербургѣ уменьшается съ каждымъ днемъ), самыя физическія силы начинали сдавать. Эти обстоятельства и способствовали возникновенію той вялости и апатіи, которыми характеризуется полководчество Потемкина. Душой Потемкинъ былъ не столько въ арміи, сколько въ Петербургѣ — частыя его поѣздки туда достаточно это показываютъ. Въ 1791 г. онъ вообще бросилъ армію и, въ его отсутствіе, Репнинъ одержалъ рѣшительную побѣду при Мачинѣ. Цѣнности времени для Потемкина не существовало, въ то время какъ въ ту эпоху кампанію открывали обычно въ апрѣлѣ, онъ приступилъ къ дѣйствіямъ: въ 1788 г. лишь въ серединѣ іюня, въ 1789 въ серединѣ іюля, а въ 1790 только въ октябрѣІБезспорно, при болѣе энергичныхъ дѣйствіяхъ, вся война могла бы состоять изъ двухъ кампаній — овладѣнія Очаковымъ и Бендерами въ 1788 году и переноса военныхъ дѣйствій за Дунай въ 1789. Трагизмъ Потемкина заключался въ томъ, что въ силу своего положенія въ странѣ и при дворѣ, онъ не допускалъ того, чтобы кто либо, кромѣ него, могъ командовать арміей. Будучи облеченъ всей полнотою власти, которая когда либо давалась главнокомандующему, которой не имѣли Салтыковъ и Румянцовъ и не будутъ имѣть Суворовъ и Кутузовъ — Потемкинъ такъ и не использовалъ своихъ возможностей. Самъ онъ, геніальный политикъ и организаторъ, совершенно былъ лишенъ какихъ либо полководческихъ дарованій и сознавалъ это, но въ то же время (и здѣсь проявились въ полной мѣрѣ его отрицательныя качества „временщика") завидовалъ своимъ болѣе даровитымъ въ этомъ отношеніи подчиненнымъ. Нежеланіе его воспользоваться рымникской побѣдой, особенно наглядное тому доказательство. Все же, когда подъ Измаиломъ случалась неустойка, сказался государственный умъ Потемкина, его инстинктивное стремленіе имѣть „подходящихъ людей на подходящемъ мѣстѣ". Онъ не поколебался вызвать туда своего очаковскаго недруга Суворова и далъ ему самыя обширныя полномочія („отступить, если найдетъ нужнымъ"). А когда Измаилъ былъ взятъ — то настоялъ, чтобы Суворова не наградили