Izabrannыe razskazы

37 одна въ этой тиши. Ночью, крестясь на лампадку, Аграфена слышала, какъ ворочалась, вздыхая, барыня. Аграфена вздыхаетъ, широкимъ мужичьимъ крестомъ крестясь ^,за спокой“ доброй барыни. VI Подошли Святки. Барыня дѣлала елку Колѣ; никого не было, кромѣ Аграфены; елка свѣтло сіяла въ скромной квартиркѣ. Барыня улыбалась, радовалась, что нравится Колѣ, и какъ всегда — блѣдная тѣнь ходила по ея лицу а сосѣдки-кухарки говорили Аграфенѣ: „Вотъ смотри, къ вамъ и отецъ Дмитрій не пойдетъ, потому твоя барыня безмужняя/ И дальше разсказывали, всѣ по-разному — одно: сзади лежала сердечная исторія. Отецъ Дмитрій, однако, былъ; служилъ молебенъ, кропилъ, и не только Аграфена молилась, но крестилась и барыня. Разоблачившись, отецъ Дмитрій завтракалъ; они съ барыней говорили — какъ два вѣжливыхъ и всегдашнихъ противника. — У васъ здѣсь весьма тихо, напоминаетъ женскій монастырь. Барыня улыбалась. — Это и есть монастырь. Во взглядахъ отца Дмитрія было одновременно почтительное и внутренно-неодобряющее. Потомъ опять забѣлѣли снѣга; синѣла по ночамъ лампадка въ большой дѣтской, барыня цѣлыя ночи бродила съ груднымъ: онъ пищалъ, кисъ, было безмолвно, и если ночь выпадала лунная, голубѣло и тамъ, въ тихо сверкающемъ снѣгѣ; таинственное, слышное только ей одной, наполняло тогда квартиру и городъ; вспоминалось о далекихъ дняхъ, и хотѣлось сѣсть въ этой свѣтлой ночи въ волшебныя сани, унестись по бѣлѣющимъ полямъ Вхмѣстѣ съ тѣмъ, который... Въ кухнѣ спала Аграфена; барына, подходя къ двери,