Koleso vremeni : (romanъ) : raskazы

35 облакамъ. Летчики-неудачники — тѣ только съ трудомъ отлипали отъ земли, а летали какъ бы въ продолжительномъ прыжкѣ. Любовь — такое же крылатое чувство. Но, -сравнивая себя въ этомъ смыслѣ съ Маріей, я сказалъ бы, что у нея были за плечами два бѣлоснѣжныхъ, длинныхъ лебединыхъ крыла, я же леталъ, какъ пингвинъ. Вначалѣ я очень остро и, пожалуй, даже съ обидой чувствовалъ ея духовное воздушное превосходство надо мною и мою собственную, земную тяжесть, отчего невольно — признаюсь въ этомъ — бывалъ смущенъ и неловокъ и часто сердился на самого себя. Конечно, это была простая мужская мнительность; воображеніе то и дѣло подсказывало мнѣ разные нелестныя уподобленія. Она бывала иногда богиней, снизошедшей до смертнаго, матроной, отдающейся рабу-гладіатору, принцессой полюбившей конюха или садовника. Ахъ у каждаго человѣка въ душѣ, гдѣ-то, въ ея плохо освѣщенныхъ закоулочкахъ, бродятъ такіе полумысли, получувства, полуобразы, о которыхъ стыдно говорить вслухъ даже другу, такіе они косолапые. Но скоро всѣ эти угловатости сгладились: такъ мила, такъ предупредительна, такъ нѣжна, догадлива была Марія, такъ щедра, скромна и искренна, она была въ любви такъ радостна, она любила жизнь? и такая естественная теплая доброта ко всему живущему исходила изъ нея золотыми лучами. Да, дружокъ, въ душѣ моей сохранилось много, много сладкихъ чудесныхъ воспоминаній, завѣтныхъ кусочковъ нашей неповторимой жизни. Это — цѣлая книга. Перелистывая ея страницы, я испытываю жестокое, жгучее наслажденіе, точно бережу рану. Мучаюсь мыслью о невозвратности времени, и въ этомъ моя горькая утѣха, мой любовный запой. Часто жалѣю я о томъ, что у меня не осталось отъ Маріи никакой вещи: ленточки, локона волосъ, сухого цвѣтка, гребенки, перчатки, платка, или хоть какой-нибудь неодушевленной пуговицы. Тогда мои воспоминанія были бы еще глубже, еще мучительнѣе и еще слаще. Но въ ту пору я глядѣлъ на такіе сувенирчики 3*