Na morskomъ beregu

— 47 — „Кі-о-рі-у“! — плаксиво поправилъ онъ. — Но въ какомъ видѣ! Только верхнія кисточки... — Это совсѣмъ не японскія... — продолжалъ я. — Это никуда не годныя. — Тутъ нѣтъ ничего смѣшного!... — Увѣряю васъ. Васъ ввели въ заблужденіе. Такихъ лозъ сколько угодно. Даже у Димитраки есть... Васъ обманули, капитанъ. Надо было видѣть его багровѣвшее лицо и выпученные глаза. — Меня обманулъ мальчишка! — Спросите кого угодно! Это такъ называемое „воловье-око“. —■ Что-о? Воловье око? Какъ, воловье око?!.. Онъ даже выпустилъ черепаху, и она шлепнулась, какъ камень, на лысую голову Антона. — Они, баринъ, вѣрно сказали... — подтвердилъ Антонъ. — Желательно, и винодѣлъ можетъ завѣрить. Вы меня ругайте, а я показывалъ и листъ, и ягоду въ казенной дачѣ. Ужъ тамъ все знаютъ, никудышный сортъ-съ... — Что ты мнѣ сказки разсказываешь! А тебѣ кто приказалъ показывать? Это мой секретъ! Я на выставку готовилъ, къ осени! Самъ лично изъ Японіи... изъ садовъ китайскаго... японскаго микадо! — кричалъ капитанъ. — Но такой же сортъ и у Димитраки есть... Вы же видѣли! — сказалъ я. — Усики-съ! Усики безъ волосковъ! А здѣсь — смотрите... съ волосками... Вотъ тутъ, тутъ... усики-съ! Капитанъ перебиралъ усики. Увы! на этой лозѣ усики были гладкіе. И на другой, и на третьей. Капитанъ видѣлъ когда-то волоски, можетъ быть потому, что хотѣлъ ихъ видѣть. — Да ужъ вѣрно-съ... „Воловье-око“-съ... — сказалъ Антонъ. Жоржикъ не понималъ. Онъ посматривалъ на всѣхъ насъ. Какіе усики? Причемъ здѣсь Димитраки? — Я по рублю за чубукъ платилъ! (Капитанъ начиналъ сдавать: мѣсяцъ назадъ онъ говорилъ о пяти рубляхъ за чубукъ). Ахъ, мошенники! Быть не можетъ! Мнѣ вѣрный человѣкъ продавалъ! Ахъ, мошенникъ!..