Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

99 шинка не была еще конфискована, какъ вещественное доказательство. Это и спасло невинно-пострадавшаго секретаря. Сослуживцы его перехитрили жандармскаго ротмистра: дежурный по канцеляріи, выбравъ моментъ полнаго уединенія, сбилъ осторожненько еще одинъ хвостикъ: у буквы „ц“. Машинка была изъята уже безъ двухъ хвостиковъ и это было установлено экспертизой сличенія текста жалобы съ текстомъ, напечатаннымъ на машинкѣ. Не будь другой безхвостой буковки, секретарь не миновалъ-бы тюрьмы и ссылки въ Сибирь лѣтъ на пять. Теперь онъ отдѣлался адиинистративной высылкой на два года въ Архангельскъ... Однако не будемъ забѣгать впередъ... Новый Симбирскій губернаторъ, такъ гордившійся спокойствіемъ во ввѣренной ему губерніи, узнавъ о событіяхъ въ Замураевкѣ и въ Алатырскомъ земствѣ, вызвалъ къ себѣ предводителя дворянства и предсѣдателя земской управы. Послѣ бесѣды съ обоими, губернаторъ явно сталъ на сторону Павла Николаевича: — Народъ — какъ дѣти: легко возбуждается, а мы сами этихъ дѣтей дразнимъ... Надо было эту бумажонку просто изорвать и никакого сопротивленія властямъ не было-бы. Губернаторъ лично пріѣзжалъ въ Замураевку и говорилъ съ народомъ. Мужики и бабы, родственники преступниковъ, бросались на колѣни, умоляли простить арестованныхъ, плакали, жаловались на то, что работать по хозяйству некому. Новый губернаторъ еще не успѣлъ закалить свое сердце долгомъ службы и разжалобился. Простилъ-бы этихъ дѣтей, которые то буянятъ, то смиренно стоятъ на колѣнахъ и плачутъ. Но уже не могъ: было поздно. Это рождало въ немъ досаду на нетактичность генерала Замураева. Сдѣлавшаяся ему извѣстной исторія съ двумя безхвостными буквами на земской машинкѣ, напротивъ, расположила къ умному Павлу 7*