Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

110 лигента съ высшимъ образованіемъ до малограмотнаго лавочника... Въ этомъ домѣ — герой, павшій въ борьбѣ съ неправдой, пострадавшій за высокіе идеалы, за любовь къ народу, за свои смѣлыя сужденія, вообще за что-то такое, достойное восхваленія, чего благополучный житель въ себѣ не чувствовалъ, но что, хотя и въ тайнѣ, продолжалъ считать въ числѣ высокихъ добродѣтелей... Неизвѣстно, какъ чувствовали мѣстныя власти высшаго сорта, но вотъ какъ потихоньку другъ съ другомъ говорили городской будочникъ со сторожемъ зем,ской больницы: — Кого это къ вамъ въ больницу привезли ночью? — Изъ имѣнія нашего предводителя, генерала... На -охранѣ у него человѣкъ былъ мухамеданскаго исповѣданія... Жидъ —■ не жндъ, циганъ — не циганъ, а песъ его знаетъ. Не русскій онъ. Вилами ему крестьяне брюхо пропороли. Операцію будутъ дѣлать... — Это за что-же его вилами-то? — Очень, сказываютъ, народъ забижалъ... Жаловались на его туда-сюда, а ничего не вышло... За генераломъ служитъ, ничего не подѣлаешь съ нимъ... Вотъ тутъ разговоръ и перешелъ на злобу дня: — Попробуй теперь — заступись за простой народъ, за правду-то, — такъ если тебя съ мѣста сгонятъ, съ должности, то есть, — скажи: слава Богу! А то и хуже случается. Вонъ у насъ предсѣдателемъ-то земскій, Павелъ-то Миколаичъ! Не токмо что съ мѣста—прочь, а на поселеніе опредѣлили и, сказываютъ, въ такія мѣста, гдѣ ночь половину года тянется. Вотъ ты и подумай, какъ въ такой темнотѣ жить человѣку? А за что его? Тутъ сторожъ оглядывался и полушепотомъ объяснялъ: — За народъ заступился... Жалобу, значитъ, царю подалъ, чтобы крестьянамъ землю дали... — Куда! Разя допустятъ, чтобы жалоба такая до