Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

269 уже засыпанная пышными сугробами, спала какъ медвѣдь въ берлогѣ. Кому могло прійти въ голову, что подъ видомъ гостей къ Горькому съѣзжаются представители комитетовъ Москвы и Петербурга? И кому придетъ въ голову, что подъ видомъ столяра живетъ на дачѣ Вронча генералъ большевицкой дѣйствующей арміи? А впрочемъ, если-бы Финляндскія власти и узнали объ этомъ, развѣ они стали-бы мѣшать? Конечно, они въ минуту опасности только помогли-бы своимъ друзьямъ скрыться. Ночь. Спитъ въ глубокихъ снѣгахъ деревенька. Спитъ лѣсъ въ кружевахъ мохнатаго инея. А домъ Горькаго свѣтится праздничными огнями: тамъ по случаю дня рожденія знаменитаго писателя съѣхалось множество гостей. Большой залъ, съ отесанными бревенчатыми стѣнами, напоминаетъ только что выстроенный и неоконченный еще постройкой вокзалъ, куда собралась публика для встрѣчи какого то значительнаго лица. Говорятъ въ полголоса, всѣ озабочены, нетерпѣливо посматриваютъ на часы и перешептываются. Посреди зала длинный столъ, тоже какъ въ станціонномъ залѣ. Огромный самоваръ. Гора бутербродовъ. Подносъ со стаканами, блюдцами и чайными ложечками. Хозяинъ, высокій сутуловатый человѣкъ въ черной суконной блузѣ,, опоясанной ремешкомъ, и въ высокихъ лаковыхъ сапогахъ, переходитъ отъ одной группы гостей къ другой, подергиваетъ жесткій рыжій усъ, посасываетъ его и больше слушаетъ, чѣмъ говоритъ. Онъ точно взвѣшиваетъ все время чужія слова и отдѣлывается кивками головы, остриженной подъ бобрикъ. Сегодня даже и самъ Горькій не въ центрѣ вниманія... — Пришолъ! — бросилъ чей-то таинственный голосъ въ дверь зала, и все стихло. Появился Врончъ со сладенькой улыбочкой и румянцами на круглыхъ и пух-