Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

310 на виллѣ Горькаго — какъ въ синагогѣ во время спора талмудистовъ!., или какъ въ хедерѣ, когда всѣ ученики,, заткнувъ уши, зубрятъ вслухъ священные тексты! Шумъ и крики за версту отъ виллы слышны, а по ночамъ,, такъ надъ всѣмъ островомъ носятся... Самъ Максимъ Горькій усумнился въ другѣ и учителѣ: вооруженнаго возстанія дѣлать не слѣдовало; еслибы даже случайно удалось захватить власть, не было силъ удержать ее въ рукахъ. Вмѣсто ожидаемаго подъема революціоннаго духа получился разгромъ и упадокъ.., Такъ было до пріѣзда на Капри самого вождя и пророка Ленина. Какъ только онъ появился на виллѣ, — всѣ ворчуны, не исключая Горькаго, притихли. Точно расшалившіеся школьники при появленіи строгаго учителя. Всѣ предполагали, что увидятъ вождя печальнымъ, задумчивымъ, а тотъ какъ именинникъ!.. Физіономія, совершенно несоотвѣтствующая историческому моменту. И вообще ни мало не похожъ на побѣжденнаго: въ глазкахъ сверкаетъ обычный хитроватый ироническій огонекъ, потираетъ руки, какъ дѣлаютъ довольные чѣмъ-нибудь люди, подшучиваетъ надъ Луначарскимъ и даже надъ Горькимъ: первому сказалъ: — Ну, какъ дѣйствуетъ вашъ желудокъ послѣ московскаго вооруженнаго возстанія? А Максиму Горькому: — Буревѣстникъ-то вашъ просто курицей оказался! Максимъ Горькій повелъ плечомъ и пососалъ рыжій усъ, состроивъ весьма неопредѣленную улыбку. Онъ вообще умѣлъ строить глубокомысліе на лицѣ своемъ, рождавшее въ окружающихъ увѣренность, что въ этой геніальной головѣ всегда тайно рождаются великія мысли, но только не хотятъ вылѣзать оттуда на потребу простымъ смертнымъ. _ Зяюлилъ около Ленина вездѣсущій Врончъ Бруевичъ, чувствовавшій себя виноватымъ: онъ далъ свѣдѣніе о томъ, что московскій гарнизонъ, по его свѣдѣніямъ,