Otecъ Ioannъ Kronštadtskій

108 Священникъ о. Василій Шустинъ, нынѣ находящійся въ Алжирѣ, передъ своимъ отъѣздомъ туда, на вопросъ мой, почему онъ на своей книжкѣ скрылъ свое имя и фамилію, и поставилъ лишь 3 буквы О. В. Ш., сказалъ мнѣ слѣдующее: „Книга «О. В. Ш » написана мною, но напечатана іеромонахомъ Іоанномъ Шаховскимъ, который вмѣсто имени и фамиліи моей поставилъ лишь три буквы О. В. ШЛ Въ № 1594 газеты „Возрожденіе" въ статьѣ Бориса Зайцева по поводу означенной книжки о. Василія Шустина, между прочимъ напечатано: „Нынѣ Василій Шустинъ священникъ, а тогда былъ студентомъ". Далѣе Борисъ Зайцевъ пишетъ: Въ просвѣщенномъ обществѣ (до-военномъі къ о. Іоанну было неважное отношеніе. Общество это далеко стояло отъ религіи и духовной жизни. Оцѣнить рѣдкостное и поразительное въ о. Іоаннѣ оно не могло. Предубѣжденіе говорило, что ничего такого вообще быть не можетъ, все это лишь для невѣждъ. И не безъ высокомѣрія указывалось, что вотъ вокругъ него всегда какія-то кликуши — о. Іоаннъ не весьма благополученъ, отъ него отзываетъ изувѣрами и изувѣрками. „Іоннитки" это послѣдовательницы секты, считавшей его за Спасителя, вторично сошедшаго на землю. О. Іоаннъ не давалъ имъ причастія. „Проходи, проходи, говорилъ онъ, ты обуяна безуміемъ, я предалъ васъ анаѳемѣ за богохульство". Но отдѣлаться отъ нихъ не такъ-то было легко. Онѣ, какъ безумныя, лѣзли къ чашѣ, такъ что городовымъ приходилось ихъ оттаскивать. Мало того, при каждомъ удобномъ случаѣ онѣ кусали его, стараясь причаститься каплей его крови! Онъ обличалъ ихъ публично въ соборѣ, и предавалъ отлученію, — ничто не помогало. Онѣ доставляли ему много горя и непріятностей и давали поводъ къ несправедливому осужденію его самого. Неодобрявшіе его не видѣли или не понимали того огромнаго, что онъ дѣлалъ, а крайностип сихопатокъ подхватывали, раздували. Но его глубоко любили и почитали самые здоровые, обычные люди (іоаннитки были, конечно, исключеніемъ). Въ общемъ онъ былъ народный герой, „свой", „нашъ", хотя и ходилъ въ шелковой рясѣ и носилъ ордена, и нерѣдко разъѣзжалъ въ каретѣ (разумѣется, въ „доброхотной").