Silьnыe duhomъ : razskazы

79

выходиль Борисъ со двора. Онъ такъ надфялся, такъ волновался, быль полонь такой рьшимости упросить, умолить, и вдругъ сразу — ничего!

Рзкй гудокъ автомобиля вывелъ его изъ оцфпенЪ ня. Онъ бросился въ сторону и чуть не попаль подъ колеса огромнаго свфтло-сфраго автомобиля, быстро подъзжавшаго къ паралному крыльцу дома. Это возвращался домой самъ владЪлець мануфактуры вмЪстЪ со своимъ главно-управляюзпимъ. Швейцаръ въ расшитой золотомъ ливрез выскочилъ навстрЪ чу и почтительно открыль дверцы мотора. Терентий Васильевичь медленно выходиль изъ автомобиля, продолжая говорить о чемъ-то Гансу. Онъ даже задержался на полножк$. И туть вдругъ точно что оборвалось у Бориса въ груди. Что-то толкнуло, бросило его впередъ, и онъ полетълъ, какъ пьяный, какъ потерявций способность владЪть собою, прямо къ владльцу.

— Ради Бога! — вскричаль онъ. — Вы все можете! Простите Завалишина! Онъ ни въ чемъ не виноватъ! Это все я, только Я!...

Швейцаръ схватиль его грубо за шиворотъ и хотЪлъ отбросить, но Терентай Васильевичъ остановилъ его.

— Оставь! Ты о чемъ это? — спросилъ онъ, нахмуривъ брови.

— Простите Завалишина! Прикажите не увольнять его! Это я убиль кота, я...

— Кто это Завалишинъ! — обратился Терентйй Васильевичъ къ Гансу, оставшемуся въ автомобилЪ.

— Завалишинъ — это тотъ служаций, котораго я уволилъ по вашему распоряжению, — отвЪчалъ Гансъ, не глядя на Бориса. Да ему изъ автомобиля трудно было бы его разсмотрЪть. — А это одинъ изъ его сыновей, которые убили кота Мари Павловны.

— Неправда, неправда! — закричаль Борисъ. — И я не Завалишинъ!

Гансъ брезгливо поморщился. Терентий Васильевичъ пытливо послотр$лъ на Бориса.

— Ты сынъ Завалишина? — спросилъ онъ.

— НЬть, нЬтъ! Неправда! Я Неколовъ. И я, я одинъ