Topola

евскш, бояре Юрш Долгоруковъ, Алексей Трубецкой, Салтыков! п думный дьякъ Алмазъ Ивановъ. У нТкоторыхъ ненависть къ Никону была такъ сильна, кто они не моглп сдерживать себя. Боярпнъ Семенъ СтрТшневъ, напр., назвали пменемъ Никона свою собаку и научили, ее подражать патрЈаршему благословешю. ВсЬ эти враги были мало опасны Никону, пока онъ были «собпннымъ другомт.:« царя. Они трепетали предъ ними п сдерживались; если же не сдерживались, —подвергались наказание. Но стоило порваться этой дружбе и положеше Никона становилось очень опасными. Вся его сила опиралась на царскую любовь, подобно тому, каки величЈе какого-нибудь временщика опирается на царское расположеше. Это понимали MHOrie изи его врагови; поэтому старались ослабить царскую любовь ки Никону и отдалить отъ него царя. Бояре пустили въ ходи всевозможный клеветы и нашептывания на счети деятельности и стремлений Никона: следя за каждыми его шагоми, за каждыми опрометчивыми поступком!, они все это, си перетолковывашями и преувеличивашямп доводили до слуха царя. Ки несчастш для Никона, царь были впечатлителенъ и податливъ на чуж!я влгяшя. Къ томуже военные походы надолго отвлекли царя отъ Москвы; за это время царь вдали отъ Никона постепенно отвыкали оти его вл!яшя, а удача походовъ развивала въ немъ сознаnie своего достоинства. Теперь-то удобнее, чемъ когда-либо, бояре и друпе моглп настраивать его противъ Никона, наговаривая на последняго, что онъ своими дМств!лми унижаетъ царскую власть и оскорбляетъ личность самого государя, что <царсшя власти стало не слыхать», что Никона и его слугъ боятся более, чемъ царя и его чиновниковъ. И въ душу царя, вдали отъ привычнаго друга, могли западать подозрешя на его счетъ рядомъ си смутными чувствомъ недовольства. Все это какъбы облакомъ затемняло ви душе царя и отдаляло отъ сердца образъ Никона. По пр}ездё въ Москву царь нашелъ его еще более величавымъ и горделивымъ, чемъ прежде: удалеше царя изи Москвы и управлеnie Никона государственными делами сильно развило въ немъ властолюб!е. Такимъ образомъ царь увидели въ Москве другаго великаго государя и, отвыкши отъ Никона, посмотрели на это съ неудовольств!емъ: прежшя подозрешя относительно унижешя Никономъ царской власти какъбы оправдывались теперь. Вместо того, чтобы прямо высказать Никону

101