Večernій zvonъ : povѣsti o lюbvi

63 въ рѣку попадаютъ. Этихъ чаекъ на Волгѣ „мартышками “ называютъ. Вотъ и люди такіе есть, по своему образу жизни, напоминающіе эту рѣчную птицу. Живутъ, какъ птицы небесныя. Кормятся благопріятнымъ случаемъ: то бревно отъ разбитаго плота выловитъ и продастъ, то унесенную водой лодочку перехватитъ, то на пристаняхъ грузить товаръ поможетъ, то вещи пассажиру донести, а когда „случая" не подвертывается, то и стащитъ съ голодухи что-нибудь съ баржи или парохода: „конецъ" буксира, якорекъ, боченокъ, развѣшанное для просушки на плотахъ бѣлье. Случается и доброе дѣло съ хорошей выгодой сдѣлать мартышкѣ: спасти утопающаго купца или барина. Типъ измельчавшей прежней „понизовой вольницы". Зимой, когда Волга перестаетъ кормить, мартышка поступаетъ на тяжелую и грязную поденную работу, либо за украденный на базарѣ калачъ въ тюрьмѣ до весны отсиживается, — это у нихъ „дачей" называется. Но какъ только весной запахнетъ, всѣ около береговъ. До поздней осени „мартышничаютъ". Весной во время ледохода и половодья, какъ и поздней осенью, когда судоходные люди въ рѣчной горячкѣ пребываютъ, — мартышки и сыты, и пьяны: то баржу унесетъ, то дрова уплывутъ, то караванъ на мель напорется — надо товаръ спасать. Тутъ мартышка съ судового купца сразу двѣ шкуры сниметъ и гуляетъ, какъ глупый сынъ, получившій невпрокъ отцовское наслѣдство... Пошли мы съ мартышкой по тропинкѣ въ гору, къ центру слободы, къ базарной площади Туда всѣ дороги сходятся. Я несъ въ рукѣ охотничье ружье въ футлярѣ. Подумалъ, — скрипка: — А я тоже играть умѣю, а только не на скрипкѣ, а на гитарѣ... — Да это ружье, а не скрипка.