Večernій zvonъ : povѣsti o lюbvi

66 — А далеко эти мѣста? — На маякъ поѣдемъ. Какъ дома будемъ, если водочки захватишь достаточно. А дичи тамъ — прямо руками бери! — А какъ поѣдемъ? Лодка есть? — Лодку я имѣю. Развѣ можно мартышкѣ безъ собственной лодки? Мартышкѣ безъ лодки все равно, что птицѣ безъ крыльевъ. Течетъ маленько, ну да какънибудь доѣдемъ. А вслучаѣ чего, — плавать умѣешь? — Плохо плаваю — Ну, все одно! На себѣ выволоку. Я, другъ, Волгу переплываю. Я не мало на своемъ вѣку утопающихъ выволокъ. Да и погодка устоялась: Волга —какъ стеклышко! И вотъ, соблазненный заповѣдными мѣстами, я со гласился поѣхать съ Ваней на маякъ, къ Михайлу Иванычу. На другой день подъ вечеръ мы погрузились въ Ванину лодку и поплыли вверхъ по Волгѣ... Лодка старенькая, вся въ засмоленныхъ заплатахъ, на днѣ вода бултыхается, въ бортахъ щели, заткнутые паклей, — черезъ нихъ вода ручейками сочится. — А ты покуда нечего дѣлать, вычерпывай водуто! Подъ кормой у тебя черпакъ долженъ быть. Да ты не бойся, что вода-то бѣжитъ. Со мной не пропадешь. Ваня на веслахъ. Только скрипъ несется, точно на подмазанной телѣгѣ ѣдемъ, а я черпакомъ неустанно работаю, и все кажется, что вода не убавляется... — Не убавляется вода-то... — А пущай ее, только-бы не прибавлялась — и то хорошо. Румянится и золотится ласковый августовскій вечеръ на тихой водѣ. Уплываетъ гора, съ выглядывающими изъ садовъ домиками, съ двумя колокольнями, съ вѣтрянками, какъ руками намъ своими крыльями машущими. Чайки бѣлыя лѣниво къ пескамъ золотыхъ отмелей тянутся. Гдѣ-то легкій пароходъ тревожно и то¬