Vladimіrskій sbornikъ : vъ pamętь 950-lѣtїę kreštenїę Rusi : 988-1938

165 мечемъ. И тако ему живущу в дні своя и землю свою пасущу правдою, мужьствомъ же и смысломъ". Только давъ намъ величественное изображеніе могущественнаго владѣтеля земли, славной во всѣхъ концахъ міра, благороднаго потомка благородныхъ и знаменитыхъ государей, воинственнаго и мудраго, пасущаго правдой свой народъ, Иларіонъ переходитъ къ крещенію Руси. Мысль о гіемъ у Владиміра объясняется божественнымъ наитіемъ: „Прииде нань посѣщение Вышняаго. призрѣ нань всемилостивное око благааго Бога, и въсиа разумъ въ сердци его, яко разумѣти суету идольскыа лети и взыскати единаго Бога". Авторъ не отрицаетъ, что Владиміръ имѣлъ свѣдѣнія о христіанствѣ въ Византіи, но рѣшительно утверждаетъ, что къ познанію христіанской истины онъ пришелъ совершенно самостоятельно „токмо отъ благааго помысла и остроумия". Къ другимъ царямъ приходили апостолы, на ихъ глазахъ совершались великія чудеса, и все же проповѣдники не могли побѣдить ихъ невѣріе и подверглись гоненію и мученіямъ. Владиміру же довольно было ознакомиться съ сущностью христіанскаго ученія о Богѣ какъ творцѣ міра и о спасеніи человѣчества чрезъ Сына Его, чтобъ всѣмъ сердцемъ прилѣпиться къ нему. Выйдя изъ купели, Владиміръ совершенно преобразился духовно: „бѣлообразуяся,сынъ бывъ нетлѣньа1'. Особенно подчеркивается милосердіе святого: „Кто исповѣсть многыя твоя нощныя милостыня и деньныя щедроты, яже къ оубогыимъ творяше. къ сирыимъ же и болящіимъ. къ жядныимъ, къ вдовамъ и ко всѣмъ трѣбующимъ милости". Но Иларіонъ сознательно умалчиваетъ о знаменитыхъ пирахъ Владимира, о томъ, какъ развозили угощеніе по домамъ. Это противорѣчило бы аскетическому идеалу христіанскаго князя и слишкомъ напоминало бы языческую эпоху, стремленіе которой къ земнымъ утѣхамъ вмѣсто небесныхъ радостей авторъ осудилъ нѣсколькими строками выше Но Владиміръ не только самъ крестился и сталъ совершеннымъ послѣдователемъ Христа, онъ крестилъ и свою землю, разрушилъ капища, свергнулъ идоловъ, покрылъ страну церквами. Поэтому онъ совершенно уподобился Константину Равноапостольному, давшему христіанству торжество въ своей землѣ, явившись „равнооумнымъ" его, „равнохристолюбцемъ" и „равночестителемъ служителей" Христовыхъ. Характерно это троекратное повтореніе „равно", для чего авторъ даже изобрѣтаетъ совершенно новыя слова. Завершается Слово вдохновенной молитвой за Русь и князя, нѣкоторыя строки которой словно для насъ написаны: „И донелѣж стоит мір, изми ны от руку чужих; и да не нарекутся людіе твои „людіе пагубніи“ и стадо твое “пришельци въ земли не своей“; да не рекутъ страны: „Где есть Богъ их?“... Мало показни, а много помилуй; мало уязви, а милостивно исцѣли; въ малѣ оскорьби, а вьскорѣ обвесели, яко