Vladimіrskій sbornikъ : vъ pamętь 950-lѣtїę kreštenїę Rusi : 988-1938

176 верховъ славянскаго общества. Но въ эпоху Владиміра Святого дружина кіевскаго великаго князя пестрѣла выходцами и изъ разныхъ другихъ земель. Такой же разноплеменный составъ имѣлъ дворъ славнаго современника Св. Владиміравенгерскаго короля св. Стефана, какъ и ихъ знаменитыхъ великодержавныхъ предшественниковъ въ исторіи другихъ народовъ Европы — имп. Карла Великаго и болгарскаго царя Симеона. Всѣ государи эти (они были прежде всего просвѣтителями) были свободны отъ духа національной исключительности; свободны не въ силу ихъ личныхъ воззрѣній и вкусовъ, а въ силу высшей идеи передовыхъ людей того времени. Эту идею высказалъ св. Стефанъ въ своемъ наставленіи сыну. Онъ писалъ о пользѣ принятія на службу слугъ иностранныхъ, приносящихъ съ собою другую культуру — языкъ, письмена, обычаи, вооруженіе — и пояснялъ: „Ыаш ипіиз Ііп§иае ипіизрие шогів ге§пиш ішЬесіПе еі Ѣа§і1е ез1“, т.-е. слабо и непрочно то государство, гдѣ имѣется только одинъ языкъ и обычай. Для Венгровъ въ эпоху св. Стефана иностранцы были проводниками высшей культуры (а въ составѣ самого населенія, кромѣ элемента венгерскаго, былъ и славянскій болѣе культурный) Но элементъ иностранный цѣнился тогда не только въ земляхъ мало культурныхъ, ради пріобщенія къ высшей культурѣ. Для византійскихъ императоровъ той же эпохи иностранцы, Норманы особенно, были военными защитниками трона и царства, тѣлохранителями самого государя. Да и въ Венгріи, когда сто лѣтъ спустя обстановка измѣнится, христіанская культура успѣетъ упрочиться, но воинственный пылъ Венгровъ остынетъ, — одинъ изъ королей первой половины ХІІ в. (Стефанъ II) будетъ ярымъ покровителемъ воинственныхъ Печенѣговъ. Мы не имѣемъ для русской исторіи такого краснорѣчиваго свидѣтельства, какъ слова святого Стефана, но о томъ, что русскіе князья цѣнили слугъ иностранныхъ, мы знаемъ изъ лѣтописи, — вспомнимъ хотя бы, что Венгръ (отрокъ Георгій, родомъ Угринъ) былъ самымъ любимымъ и приближеннымъ отрокомъ св. кн. Бориса. Въ обстановкѣ иностраннаго окруженія не удивительно, что великій князь Всеволодъ Ярославичъ зналъ „дома сѣдя“ пять языковъ (возможно, какъ думалъ еще Карамзинъ: кромѣ русскаго, греческій, скандинавскій, венгерскій и языкъ степныхъ тюркскихъ кочевниковъ). Итакъ, средневѣковье, не только въ Европѣ средней и западной, но и въ нашей Руси до ея разрыва съ Европой эпоха начала интернаціональнаго по преимуществу. Въ Европѣ средней и западной это начало находитъ свое выраженіе въ крестовыхъ походахъ, въ борьбѣ императорской власти и папства, въ рыцарствѣ, въ духовно-рыцарскихъ орденахъ и т. д. Этимъ же духомъ зараженъ самый блестящій представитель византійской императорской власти въ ХІІ в. — Мануилъ Комненъ. Этотъ же духъ вѣетъ и надъ Русью въ XI—ХІІ в.,