Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

9

вопросовъ внЪшней политики. Сохранилось изложен!е нЪсколькихъ рЪчей или замчан! Грознаго, высказанныхъ имъ въ обстановкЪ чисто дБлового обсужденя текущихъ вопросовъ и явно не расчитанныхъ на огласку. Въ особенности примЪфчательны двЪ записи, сд$ланныя, очевидно, самимъ Висковатымъ и относящияся къ переговорамъ 1549-го года съ литовскими послами о заключен!и вЪчнаго мира или, по крайней мЪрЪ, о продлен перемир!я на новое трехлЪт!е. Во время этихъ переговоровъ царь Иванъ, между прочимъ, „говориль съ бояры“ о томъ, что в$чнаго мира съ королемъ заключать нельзя, такъ какъ „вотчина наша извфчная Кевъ и Волынская земля и Полтескь и Витебскь и иные городы русске многе за королемъ“ и „толко нынЪ сдЪлати миръ вЪчный, и впередъ уже черезъ крестное цфловане своихъ вотчинъ искать нелзЪ, занже крестнаго цфлован!а ни: какъ нигдЪ порушити не хочю“ („Сборникъ Императорскаго Русскаго Историческаго Общества“, т. 59, стр. 278). Любопытное свидфтельство о политическомъ идеализмЪ молодого Грознаго, о добросов$стности его отношен!я къ при: нимаемымъ имъ на себя международнымъ обязательствамъ! Въ другой разъ во время т}хъ же переговоровъ царь Иванъ усвоилъ аргументацию бояръ, не желавшихъ доводить дЪло до войны съ Литвою изъ за отказа послЪдней признать новый парскй титулъ московскаго государя, ибо, если „крови христ!анске прольютца за одно имя, а не за землю, ино отъ Бога о грЪсь сумнетелно“ (114., стр. 297).

Учитывая такое настроен!е юнаго царя, нетрудно понять, что примирен!е его съ боярствомъ было не только эффектнымъ жестомъ, не только красивою позою, до которыхъ царь Иванъ былъ немалый охотникъ. НЪтъ, эту церемоно онъ согрЪлъ настоящею душевною взволнованностью и вложилъ въ нее подлинный внутреннй паеосъ и самыя свЪтлыя надежды на будущую гармон!ю своихъ взаимоотношен!й съ правительственной средой. Отказавшись въ этотъ самый моментъ заключить „докончане“ съ Литвою въ предвидЪн!и неисполнимости его условЙ и ограничиваясь перемир!емъ съ внфшнимъ врагомъ, Грозный пошелъ на своего рода „вЗчный миръ“ со своимъ боярствомъ на услов!яхъ взаимной амнист!и за прошлыя обиды и искреннихъ и доб. рожелательныхъ взаимоотношенй въ будущемъ.

Мы знаемъ, что этотъ земсюЙ миръ былъ непродолжителенъ. Грозный искренне считалъ, что нарушене мира произошло не по его вин$, а это, казалось бы, освобождало его отъ всякихъ стБсненй и угрызей совфсти въ борьбЪ съ крамольнымъ боярствомъ. Однако, воспоминане о торжественной церемон!и собора примиреня, повидимому, какъ-то связывало его. Миръ съ боярствомъ былъ заключенъ фор