Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

82

изъ Колесова, Шестова, Лобкова, Рудакова, Корзинкина и Куманина, рьшаютъ вопросъ о чаЪ. Отъ ихь рЬшеня, оть ихъ условй съ частными покупщиками нерЪдко зависитъ вся участь ярмарки“ (стр. 250). Продаж чаевь предшествовали многочисленныя и продолжительныя совЪ$щаня, чаепитя и закуски. Самое рЬшене чайнаго дла происходило въ каменныхъ рядахъ, на Сибирскую пристань Ъ$здили только за тЪмъ, чтобы посмотрЪть чай и достать совками пробы. Каждый купецъ, желавиий совершить покупку, выбираль себф чай по желаню, на основан фактуры *), которую ему предъязляль продавецъ и въ которой заключались описан!я каждаго цибика чая съ обозначеншемъ его вфса, сорта и достоинства чая. Сорты чая были хорошо извЪстны покупателямъ и обмановъ при продажЪ не бывало. Первый, купивций чай, н$которое время скрывалъ свою покупку. Иногда его объ этомъ нарочно просили продавцы: цфны еще не установились, борьба сторонъ еще не кончилась, еще многое зависЪло отъ ихъ ловкости и упрямства. У первой покупки были свои положительная и отрицательная стороны. Отрицательная состояла въ рискБ, что цБна установится окончательно на боле низкомъ уровнЪф, выгода же заключалась въ лучшемъ выборЪ чаевъ. Иногда кяхтинцы, чтобы вывФдать отъ гуртовщика дфйствительное положен!е рынка, нарочно продавали ему чай подешевле, какъ бы оплачивая тБмъ полученную ими информацгю “*).

Посл „чайной развязки“ часть ярмарочнаго купечества во глав съ толстыми „сибиряками“ начинала покидать ярмарку: „подымались къ разъ$зду, ко дворамъ и къ прощанью“. Въ это время наставала самая шумная пора для увеселительныхъ заведенй. Чайная расторжка происходила, обыкновенно, въ самомъ началЪ августа и заканчивалась въ нфсколько дней.

Получивъ чай въ свои руки, гуртовщики часть его отправляли большими партями въ Москву, Петербургъ и Казань, а часть перепродавали сравнительно мелкими количествами городовымъ купцамъ для отвоза почти во всЪ губернши Росси, частью же на Кавказскую лин и въ Закавказския провинщи. Чай, оставшийся на ярмаркЪ непроданнымъ, отправлялся „сибиряками“ и гуртовщиками въ Москву *”). Впрочемъ, отправка чая съ ярмарки въ Москву совершалась и по другимъ причинамъ. Иногда гуртовщики-москвичи, видя, что существующия на ярмаркЪ цфны для нихъ невыгодны,

*) Кяхтинскя русск я фактуры составлялись на гербовой бумагЪ съ необыкновенной тщательностью: въ нихъ показывались качество чая, вЪсъ его, вЪсъ тары, т. е. первоначальной китайской упаковки (корзины) и шири или кожи, въ которую зашивались корзины русскими купцами для отправлен!я въ Росс! (Безобразовъ, ст. 1, стр. 71).