Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

218

‘тировали московскаго профессора просто какъ ученаго педанта °5). ИзвЪстно также то признане, которое получилъ Шевыревъ отъ великаго поэта-мыслителя Гете, какъ автора второй части „Фауста“ и которое было воспринято вс$ми -русскими писателями какъ радостный знакъ вниманя къ русской литературЪ ветхаго деньми великана м!ровой лите-

ратуры “°).

Среди русскихъ даже того времени было не такъ ужъ много людей, которые получили столь основательное классическое образоване, какимъ обладалъ Шевыревъ, притомъ образован!е не просто грамматическое, а такое, которое давалось настоящимъ знакомствомъ съ содержанемъ и ду.-хомъ греческой и латинской литературъ. Этимъ Шевыревъ вдвигается въ тотъ рядъ классически образованныхъ рус-скихъ’ писателей, въ который входятъ Ив. Ив. Мартыновъ (1771—1833), АлексЪй Федоровичъ Мерзляковъ (1778—1830), Николай ОЭедоровичъ Кошанскй (1781—1831), гр. СергЪй Семеновичъ Уваровъ (1786—1855). Своей любознательности и своему трудолюбю Шевыревъ былъ обязанъ т5мЪъ, что, бу-

25) Матер!алъ объ отношеняхъь Пушкина и Шевырева указанъ и отчасти сведенъ въ превосходныхъ примфчан!яхъ лучшаго, рядомъ съ Л. М. Майковымъ, русскаго пушкиниста, покойнаго Б. Л. Модзалевскаго къ его ‘издан „Писемъ“ Пушкина. См. по указателю подъ именемъ Шевырева.

26) Ср. Погодинъ „Воспоминан!я“, стр. 407, на основании „Автоб!ограф!и“ Шевырева стр. 607, цитированной выше: „Самое блистательное торжество имфлъ Шевыревъ, написавъ разборъ второй части Фауста Гете, тогда только что вышедшей. Самъ германск!й патр!архъ отдаль справед‚ливость Шевыреву, благодарилъ его и написалъ къ нему письмо. ПослЪ въ своемъ издани Кипз{ ипа АНейит онъ отозвался о ШевыревЪ сравнительно съ прочими своими критиками вотъ какъ: „Шотландецъ стремится проникнуть въ провзведен!е; французъ понять его; РуссвЙ себЪ присвоить, Такимъ образомъ г.г. Карлейль, Амперъ и Шевыревъ вполнЪ представили, _не сговариваясь, всЪ категор!и возможнаго участя въ произведен! искусства или природы“. Обо всемъ этомъ эпизод см. цфнныя фактичесвя свЪдБня и разъяснен!я въ обстоятельномъ изсл5довани С. Дурылина „Руссе писатели у Гете въ ВеймарЪ“, въ сборникЪ „Литературное НаслЪдство“ 4—6 (Москва 1932), посвященномъ Гете въ русскихъ отражен!яхъ. Работа Дурылина содержитъ много фактически существеннаго и цЪн_наго, къ чему приц$плена невыносимая по пошлости и, надо думать, вынужденная „марксистская“ „словесность“ самого, достойнаго въ этомъ случаз сожалЪн!я, автора, который до коммунистической револющи 1917 и слЪд. годовъ, въ качествЪ полезнаго сотрудника редактируемой мною ‚Русской Мысли“, къ его украшен! и счастйю, навЪфрное, еще никакого понятя о марксизм не имЪлъ. Самой стать предпослано совершенно уже невыносимое редакщонное вступлен!е, въ которомъ несчастный, из`насилованный партШной цензурой, авторъ упрекается въ томъ, что „ему не хватаетъ методической четкости и глубины проникновен!я марксизмомъ“. Тенденщ!озно-легкомысленно и объективно-неправильно въ этой статьЪ Шевыревъ, сотрудникъ „Московскаго ВЪстника“, поэтъ и романтикъ 20-хъ годахъ, противопоставляется 1Шевыреву, сотруднику „Москвитянина“, профессору и ученому 40-хь и 650-хь гг. Идейная эволющя Шевырева въ основ своей ничфмъ не отличается отъ эволющи Ивана КирЪевскаго.