BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь
26
славы пришелся уже на тБ годы, когда Пушкина не было ВЪ ЖИВЫХЪ.
Въ конц$ тридцатыхъ годовъ обфихъ сестеръ можно было встр$тить въ самыхъ изысканныхъ собраняхъ. Он% ‘бывали у Карамзиныхъ, у гр. В. А. Соллогуба, автора „Тарантаса“, у В. Ф. Одоевскаго, у поэтессы Е. П. Ростопчиной, Мемуаристы единогласно восхищаются ихъ красотой и умомъ. „Аврора Карловна Демидова, финляндская уроженка, считалась и была на самомъ длЪ одной изъ красивЪйшихъ женщинъ въ Петербург, — разсказываетъ Соллогубъ: — мнопе предпочитали ей ея сестру, графиню Мусину-Пушкину, ту графиню Эмилю, о которой влюбленный въ нее Лермонтовъ написалъ стихотворен!е:
Графиня Эмиля
БЪлЪе, чфмъ лилия, СтройнЪй ея тали
На свЪтЪ не встрЪтится, И небо Италя
Въ глазахъ ея свЪтится; Но сердце Эмили Подобно Бастили.
Трудно было р$шить, кому изъ обЪихъ сестеръ слбдовало отдать пальму первенства“.
Стихи Лермонтова были написаны въ 1839 году. Несомн$нно, въ нихъ есть шутливый оттФнокъ. Вопреки мнБню Соллогуба можно предположить, что Лермонтовъ лишь ухаживалъ за графиней Эмилей, отдавая дань ея прелести, но не питая глубокаго чувства. Случайный, но зоркЙ свид*тель, кажется, вЪрнфй угадалъ истинный характеръ отношеый между Лермонтовымъ и ею. И. С. Тургеневъ на святкахъ 1839 г. впервые увидБлъ Лермонтова въ домЪ кн. Шаховской и долго наблюдалъ за нимъ издали: „Онъ помЪстился на низкомъ табуретЪ передъ диваномъ, на которомъ, одфтая въ черное платье, сидБла одна изъ тогдашнихъ столичныхь красавиць — б$локурая графиня Мусина Пушкива — рано погибшее, дЪйствительно прелестное создане. На ЛермонтовЪ былъ мундиръ лейбъ-гвард1и Гусарскаго полка; овъ не снялъ ни сабли, ни перчатокъ — и, сгорбившись и насупившись, угрюмо посматривалъ на графиню. Она мало съ нимъ разговаривала и чаще обращалась къ сид$вшему рядомъ съ нимъ графу Ш-ву, тоже гусару... Помнится, графъ Ш. и его собес$дница внезапно засм$ялись чему-то и см$ялись долго; Лермонтовъ также засмЪялся, но въ то же время съ какимъ. то обиднымъ удивлешемъ оглядывалъ ихъ обоихъ. Несмотря на это, мнЪ все-таки казалось, что и графа Ш. онъ любилъ, какъ товарища, — и къ графинЪ питалъ чувство дру-