Bogomolьe

157 съ строгими ликами. На крылосѣ вычитываютъ часы, чистый молодой голосъ сливается съ пѣніемъ у мощей: Преподобный отче Се-ргіе... Моли Бога о на-асъ ..! Подъ сѣнью изъ серебра, на четырехъ подпорахъ, похожей на часовню, теплятся разноцвѣтныя лампадызвѣзды, надъ ракой Преподобнаго Сергія. Пригробный іеромонахъ стоитъ недвижимо строго, какъ и вчера. Непрестанно поютъ молебны. Горкинъ проситъ монаха положить на мощи образочки и крестики. Желтые огоньки отъ свѣчекъ играютъ на серебрѣ и золотѣ. Отецъ беретъ меня на руки. Я разсматриваю лампады на золотыхъ цѣпяхъ, большія и поменьше, уходящія въ глубину, подъ сѣнь. На поднятой створѣ раки, изъ серебра, я вижу образъ Угодника: Преподобный благословляетъ насъ. Прикладывается народъ: входитъ въ серебряныя засторонки, поднимается по ступенькамъ, склоняется надъ ракой. И непрестанно поютъ-поютъ: Преподо-бный отче Сер-гіе ... Моли Бога о на-асъ..! Поетъ и отецъ, и я напѣваю внутреннимъ голоскомъ, въ себѣ. Слышится позади: / — Пустите... болящаго пустите..! Пригробный іеромонахъ показываетъ пальцемъ г сюда несите. Несутъ мужики разслабнаго, котораго обливали у креста. Испуганные его глаза смотрятъ подъ куполъ, въ свѣтъ. Іеромонахъ указываетъ — внести за засторонку. Спрашиваетъ — какъ имя? Старуха кричитъ, въ слезахъ: , — Михайлой, батюшка... Михайлой!.. помолись за сыночка... батюшка, Преподобный!.. Іеромонахъ говоритъ знакомую молитву, — Горкинъ меня училъ: