Bogomolьe

У КРЕСТА Я сижу на завалинкѣ и смотрю — какая красивая деревня! Соломенныя крыши и березы — розово-золотистыя, и розовыя куры ходятъ, и розоватое облачко катится по дорогѣ за телѣгой. Раннее солнце кажется праздничнымъ, словно на Свѣтлый День. Идетъ мужикъ съ вилами, рычитъ: — „ай закинуть купца на крышу?"хочетъ меня пырнуть. Антипушка не даетъ: — „къ Преподобному мы, нельзя". Мужикъ говоритъ — а-а-а... глядитъ на нашу телѣжку и улыбается, — „занятная-то какая!" Садится съ нами и угощаетъ подсолнушками — Та-акъ... къ Преподобному идете... та-акъ. Мнѣ нравится и мужикъ, и глиняный рукомойникъ на крылечкѣ, стукнувшій меня по лбу, когда я умывался, и занавоженный дворъ, и запахъ, и колесо колодца, и все, что здѣсь. Я думаю — вотъ немножко бы здѣсь пожить. Поджидаемъ Горкина, ему растираютъ ногу. Нога совсѣмъ хорошая у него, ни сининки, но Домна Панферовна хочетъ загнать кровь дальше, а то воротится. Прямо — чудо съ его ногой. На масляницѣ тоже нога зашлась, за докторомъ посылали, и піявки черную кровь сосали, а больше недѣли провалялся. А тутъ — призрѣлъ Господь ради святой дороги, будто рукой сняло. Въ благодареніе, Горкинъ только кипяточку выпилъ съ сухарикомъ, а чай отложилъ до отговѣнья, если Господь