Izabrannыe razskazы

Странное Въ сыромъ мартовскомъ днѣ дымно синѣли лѣса за Окой. Сзади остались сады, купола города. Дорога шла шоколадною лентою, иногда лошадь шлепалась въ ней и по лужамъ, иногда попадались съ боковъ небольшія озера — сверхъ льда. Вотъ будетъ тутъ половодье! Вдалекѣ монастырь глянулъ прощально, предъ боромъ, далѣе мостъ желѣзнодорожный, черезъ который сейчасъ поѣзда не идутъ: топить нечѣмъ. Въ лѣсу сразу стало сумрачнѣе, суровѣй. Проѣхали лѣсопилку, дорога чуть въ гору, разъѣзженная, розвальни ползутъ глубокой колеей, и кренятъ, Бурый меринокъ Панкрата‘Ильича, патлатый и шершавый, бодро мѣситъ снѣгъ. Огромная кобыла Христофорова и Вани выступаетъ важно, поколыхивая сѣрымъ задомъ. — Ну, что, Ваня, какъ дѣла? Ваня повернулъ юное-лицо въ ушастой шапкѣ. Каріе, спокойные и умные глаза, слегка исподлобья, обратились на Христофорова. — Ничего, Алексѣй Петровичъ. Доѣдемъ. Христофоровъ полузакрылъ вѣки и плотнѣе запахнулся въ шубу. Мягкій, слегка влажный отъ дыханія енотъ такъ сонно и привычно пахнулъ! „Ничего, доѣдемъ" онъ сквозь полудремоту улыбнулся. „Крѣпкій мальчикъ,, коренастый, зря не скажетъ". Христофоровъ сидѣлъ въ розвальняхъ на мѣшкахъ