Lѣto gospodne : prazdniki

71 кинъ не ожидалъ: гривенничекъ серебреный и кольцо! Я даже не повѣрилъ. Говорю Горкину: — Это ты мнѣ купилъ, для Пасхи? Онъ даже разсердился, плюнулъ. — Вотъ те Христосъ, — даже закрестился, а онъ никогда не божится,—что я, шутки съ тобой шучу! Ему, дурачку, счастье Господь послалъ, а онъ еще ломается !.. Скворцы сколько, можетъ, годовъ, на счастье тебѣ старались, а ты ... Онъ позвалъ плотниковъ, сбѣжался весь дворъ, и всѣ дивились: самый-то настоящій гривенничекъ и мѣдное колечко съ голубымъ камушкомъ. Стали просить у Горкина, Трифонычъ давалъ рубликъ, чтобы отдалъ для счастья, — и я повѣрилъ. Всѣ говорили, что это отъ Бога счастье. А Трифонычъ мнѣ сказалъ: — Богатый будешь и скоро женишься. При дѣдушкѣ твоемъ тоже разъ нашли въ скворешнѣ, только крестикъ серебреный... черезъ годъ и померъ! Помнишь, Михалъ Панкратычъ? — спросилъ онъ Горкина. — Какъ не помнить. Мартынъ-покойникъ при мнѣ скворешню снималъ, а Иванъ Иванычъ, дѣдушка-то, и подходитъ... кричитъ еще издали: „чего на мое счастье?" Мартынъ-плотникъ выгребъ пометъ, въ горсть зажалъ и даетъ ему—„все — говоритъ — твое тутъ счастье!" Будто въ шутку. А тотъ разсерчалъ, бросилъ, глядь крестикъ серебреный! Такъ и затуманился весь, задумался... Къ самому Покрову и померъ. А Мартынъ ровно черезъ годъ, на третій день Пасхи померъ. Стало быть имъ обоимъ вышло. Вытесали мы имъ по крестику. . Мы сидимъ на бревнахъ и слушаемъ, какъ трещатъ и скворчатъ скворцы, тукаютъ будто въ домикѣ. Старенькій Горкинъ нынче совсѣмъ веселый. Рѣка ужъ давно прошла, плоты и барки пришли съ верховьевъ, нѣтъ такой спѣшки къ Празднику, какъ всегда, плошки и шкалики для церкви давно залиты и установлены, на¬