Na morskomъ beregu

— 43 тайны. То-то онъ вчера весь вечеръ бродилъ какой-то, все посматривалъ на часы и звалъ спать. Онъ теперь тамъ, конечно. Мое положеніе было не совсѣмъ-то важно: въ какомъ свѣтѣ явлюсь я передъ капитаномъ? Онъ и меня обвинитъ въ заговорѣ. Но „японскія" лозы! Я вспомнилъ про „ки-рики“, какъ говорилъ Антонъ. Теперь все дѣло принимало интереснѣйшій оборотъ. Я поспѣшилъ въ виноградникъ. Какое утро! Оно было прекрасно, какъ никогда. Кто можетъ спать теперь, когда солнце смѣется всему, и все смѣется солнцу! А капитанъ-то похрапываетъ за своими ставнями, въ холодкѣ. Какіе сны онъ видитъ? Вонъ Антонъ возится въ саду, подвязываетъ розы. Дрозды почвокиваютъ въ виноградникѣ. А вонъ и горка, гдѣ буйно зрѣетъ заморское „волёвоко". Зрѣй во славу милаго капитана и черепахъ! Что это? Навстрѣчу попадаются черепахи... Одна, другая, еще... Понимаю. Это вы, узницы, — теперь подъ солнцемъ? Пойте хвалу ему и еще кому-то, если умѣете. Я осторожно пробирался въ лозахъ Вездѣ копошились черепахи. Онѣ сошлись, какъ-будто, на совѣщаніе, эти черно-желтые камушки, и наверстываютъ потерянное. Я видѣлъ, какъ онѣ облѣпили лозы, висѣвшія низко кисти „японскаго" винограда. Я слышалъ, какъ онѣ чавкали еще твердыя ягодки „ки-ри-ки“ и все другое, что попадалось имъ. Голодныя! Шевелились и вздрагивали молодые побѣги, похрустывали. Если бы видѣлъ капитанъ! Онъ упалъ бы, пожалуй, въ обморокъ. Къ счастью, теперь онъ спитъ. Еще я видѣлъ... Я видѣлъ, какъ ловко летаютъ черепахи! Да, летаютъ. Онѣ вылетали изъ ямы и шлепались на сухіе комья взрытаго виноградника. Онѣ вылетали парами, одна повыше, другая пониже, а за ними еще, еще, еще... Маленькія и большія. И шлепались, какъ камни. Тук... тук... тук... Внизу гдѣ-то ловко работала невидная машина. Я подошелъ ближе, приглядѣлся. Изъ ямы торчала доска. Я ждалъ. Черепахи продолжали вылетать парами, съ точнымъ постоянствомъ. Наконецъ, это постоянство нарушилось: взлетѣла одна. Перерывъ... Потомъ еще одна. Тихо. И вотъ, показалась изъ ямы свѣтловолосая голова, раскраснѣвшееся лицо,