Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

236 ными напитками, которые всегда путешествовали вмѣстѣ съ Ваней. У него было даже шампанское и онъ, позабывши, что дѣло происходитъ на похоронахъ, началъ, было, раскупорку бутылокъ. Хорошо, что это случайно увидалъ Петръ и предупредилъ о неумѣстности. Засмѣялся и, похлопавъ дружески по плечу Ваню, сказалъ: — Эхъ, идіотъ-же ты, Ванька! Вздумалъ на похоронахъ пить шампанское! Припрячь до времени. Послѣ выпьемъ... Павелъ Николаевичъ и Наташа за поминальнымъ столомъ не присутствовали: скрылись безъ объясненія причинъ, онъ — въ своемъ кабинетѣ, она — въ дѣвичьей комнаткѣ. А въ столовой было шумно и оживленно. "Ѣли и пили съ большимъ подъемомъ и купецъ Ананькинъ, то и дѣло, вознося рюмку, произносилъ: — Ну, господа, еще по единой за поминъ души Анны Михайловны! Хорошей души жилъ-былъ человѣкъ! Помянемъ-ка! —■ Ну, господа! Всѣ тамъ будемъ. За новопреставленную рабу Божію! Всѣ помремъ, ваше превосходительство! А потомъ и про бабушку забыли. Перешли на волнующія всѣхъ событія, заговорили о войнѣ и революціи, о „жидовскомъ министрѣ Святополкъ-Мирскомъ," котораго, слава Богу, государь погналъ ко всѣмъ чертямъ. По иниціативѣ Петра выпили за здравіе генерала Трепова, бывшаго оберъ-полицеймейстера Москвы и любимца великаго князя Сергѣя Александровича. Этотъ генералъ, котораго либералы называли „погромщикомъ по убѣжденіямъ и вахмистромъ по воспитанію", сдѣлался Петербургскимъ генералъ-губернаторомъ и поселился въ Зимнемъ дворцѣ, въ царскихъ покояхъ... Павелъ Николаевичъ, удивленный радостнымъ гуломъ въ столовой, пріоткрылъ дверь, прислушался и