Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

241 наго... — обиженно ухмыляясь, задумчиво произнесъ Петръ. Взгляды отца и сына встрѣтились. Въ нихъ было обоюдное презрѣніе и ненависть. — Ты что-же, подозрѣваешь меня въ сокрытіи завѣщанія? — Вставая съ мѣста, спросилъ Павелъ Николаевичъ повышеннымъ тономъ. — Я, братецъ, не воръ, никого въ жизни не обкрадывалъ и даже... портретовъ не воровалъ! — Я просто хочу выяснить вопросъ... и сдѣлаю это въ Симбирскѣ... Павелъ Николаевичъ почувствовалъ оскорбленіе и, ве владѣя уже собой, закричалъ: — Вонъ изъ моего дома! Я не желаю больше тебя видѣть и... знать! — Отлично. Петръ вышелъ по военному, пристукивая и позванивая шпорами и, одѣвшись и наскоро уложивъ свой дорожный чемоданъ, ушелъ на хуторъ. Въ домѣ воцарилась зловѣщая тишина. Внизу остался одинъ Павелъ Николаевичъ. Лариса ушла послѣ ужина, до ссоры. Тетя Маша и Наташа укрывались наверху и ничего не знали о ней. Павелъ Николаевичъ долго обдумывалъ св.ое .положеніе, ходилъ по кабинету и вдругъ рѣшительнымъ шагомъ направился на верхній этажъ. — Наташа! Можно къ тебѣ? — спросилъ онъ взволнованнымъ голосомъ, осторожно стукнувъ въ дверь. Наташа писала кому-то письмо и вся была погружена въ эту работу. Она испуганно вздрогнула, услышавъ голосъ отца. — Ты не легла еще? — Нѣтъ... Наташа торопливо сунула недописанное письмо въ ящикъ стола и отперла дверь: Е. Чириковъ. 16