Otecъ Ioannъ Kronštadtskій

260 Получилось ужасное воспаленіе. Профессора Беллярмкневъ, Тихомировъ и д-ръ Моръ тщетно пытались спасти мнѣ зрѣніе. Наступила полная слѣпота. Я помню и теперъ, какъ меня мучили сильными лампами-прожекторами, изслѣдуя внутренность глазъ, Благодаря нервамъ, соединяющимъ глаза, я ослѣпъ и на лѣвый глазъ Рѣшили произвести операцію; отдѣлить правый глазъ отъ лѣваго, чтобы спасти лѣвый, неповрежденный. Съ повязкою на глазахъ, покрытыхъ опухолями, возили меня въ креслѣ. Обыкновенно отецъ утромъ передъ завтракомъ возилъ меня къ небольшому озеру передъ горкою, называемой „Парнасомъ*. Тутъ въ густой тѣни онъ пріоткрывалъ мнѣ повязку, но только мутный зеленый свѣтъ видѣлъ я передъ собою. Въ одно изъ воскресеній, наканунѣ операціи, отецъ, по обыкновенію, повезъ меня туда часовъ около 10 утра. Тамъ пробыли мы около часа, Затѣмъ отецъ двинулся къ нашей дачѣ, опустивъ мнѣ повязку. Въ это время навстрѣчу шла небольшая толпа народу, человѣкъ 15 — 20 и среди нея небольшой худенькій священникъ. Увидя болного, священникъ отдѣлился отъ толпы и подошелъ ко мнѣ. Отецъ мой, лютеранинъ, не зналъ, что это былъ отецъ Іоаннъ КронштадтскіЙ„Что это, болящій?* — спросилъ священникъ. „Да, батюшка, — сказалъ отецъ, — вотъ видите горе какое, ослѣпъ мальчикъ, уголь въ глазъ попалъ*, „Ничего, будетъ здоровъ*1 — сказалъ священникъ и рѣзкимъ движеніемъ сорвалъ мою повязку. Я увидѣлъ передъ собою худенькаго небольшого священника, уходящаго съ толпой. Зрѣніе мое было совершенно ясно и осталось такимъ на всю жизнь. Когда мы вернулись домой, отецъ взволнованный сталъ разсказывать матери о происшедшемъ. Вдругъ я посмотрѣлъ въ окно и увидѣлъ въ саду сосѣдней дачи (Поповыхъ) выходившую толпу народа и передъ ней священника. „Мама, вотъ этотъ батюшка 1“ „Да вѣдь это отецъ Іоаннъ КронштадтскійІ*1 — сказала мать. Она была православной и очень религіозной. Показаніе мое важно потому, что въ нашей семьѣ и въ