Stupeni : obщestvenno-literaturnый sbornik

есестиыстеклееоаинсеисеркеикеснекиашезыбзаниешинетпиаиинио пианино ДЕЕСЗЕЗНЕЕ

сегодня. Над Призреном и Битолем уже развивался сербский флаг, сербская арм я приближалась к Адр!атикЪ, но Австр!я тормазила и угрожала и из всзх сил старалась помфшать нашему выходу на море. Сознательная часть русскаго общества была взволнована; волновались и офицеры. ПослЪ напвчатан!я одной из моих р$чей в одной из крупных газет, командир полка из далекой, заброшенной провинщ!и писал МНЪ: „читали Ваши слова со слезами радости“. Ждем об’явленйя войны, чтобы выступить с Вами и за Вас. Письмо подписали всЪ офицеры того полка, а всём извфстно и я это хочу подчеркнуть, что в сред русскаго офицерства было много горячих поборников прогресса и свободы. В ПетроградЪ было то же самое. На’Невском Проспект$ в помфщен!и Военной Энциклопеди собралось однажды вечером на „чашку чая“ нЪсколько сот офицеров. Зд®сь был цвфЗт всего гарнизона. Произносили рЗчи; говорил и я. И когда в концЪ своей р$чи я сказал, что увфнчанный лавровым взнцом сербскй солдат с нетерпф!ем ждет того момента, когда он сможет бок о бок со своим русским товарищем скинуть Австрио со счетов Европы и т$м об’единить русское и сербское племя, уничтожив в сердц$ Европы центр политическаго разврата — по нам как бы прошел электричесюй ток. Раздалось бряцанье сабель и бурное восторженное ура, превратившееся в крики экстаза и никак не могшее смолкнуть. Вся зала вскочила, как один человЪзк и из переполненных грудей бурным потоком вырвалось: „Живела Серб/я, мы с Вами!“ Много трогательных мивнут пережил я на своем в$ку, но болфе трогательнаго момента, чвм описанный, не видфл.

Нужен был 1914 год, чтобы проявилась вся величина русской и сербской души. Мы вс$ хорошо помним, куда были обращены наши взоры, когда Австр!я, будучи вмЪстЪ с Герман!ей подготовлена к м!ровой войнЪ, пред’явила нам ультиматум. С послФдней надеждой мы обратились к Росси и как облегченно вздохнули, когда узнали, что Росс1я с нами. Она благородно обнажила свой мечь для защиты младшаго брата и вступила в Великую Войну, хотя и не была подготовлена к ней и несмотря на то, что эта война, освободив миллоны от ига рабства, привела Росспо к гибели.

Теперь мы свободны и сильны и имвем много друзей. А было время, когда мы имЪли только одного друга и этим единственным другом была Росс1я. „Полюби меня черненьким, а бЪленьким меня всяк полюбит“, сказал Гоголь. Руссще нас любили, когда мы были под чужим игом, разрознены, и несчастны и все-таки мы никогда не чувствовали себя оставленными. Оффищальная Россйя, до Александра Ш, помогала нам постольку, поскольку это соотвфтствовало задачам русской политики на Балканах, опредЪленной еще Екатериной П;