Vladimіrskій sbornikъ : vъ pamętь 950-lѣtїę kreštenїę Rusi : 988-1938

90 настоящее время позволительно еще болѣе расширить намѣчавшіеся прежде выводы: исторія знака въ до-татарскій періодъ нашей исторіи (т. е. за XI, XII и первую половину ХШ-го вѣка) выявляетъ теперь извѣстныя точки его соприкосновенія и съ внутренно-государственнымъ строемъ древне-русскаго „союза государствъ", и даже съ областью его внѣшнихъ отношеній, ибо предѣлы распространенія „знака" свидѣтельствуютъ, съ одной стороны, о сознаніи принадлежности тѣхъ или другихъ мѣстныхъ княжескихъ династій и ихъ „волостей" къ составу единой — хотя и весьма раздѣленной — „Земли Русской", къ наслѣдію единаго дома Владиміра Святого, а съ другой, указываютъ на несомнѣнное ея вліяніе (политическое или, хотя бы, только культурное) также и по периферіи этого русско-славянскаго міра, напр. въ латышскихъ, ливскихъ и литовскихъ земляхъ юго-западной Прибалтики. I. Положеніе вопроса и методъ его рѣшенія. Въ теченіе болѣе 100 лѣтъ со временъ Карамзина (1815) вопросъ о „загадочномъ знакѣ" въ формѣ трезубца, появляющемся въ различныхъ варіантахъ на древнѣйшихъ русскихъ монетахъ Владиміра Святого и его преемниковъ, не переставалъ привлекать къ себѣ вниманіе и русскихъ, и иностранныхъ историковъ, археологовъ, нумизматовъ: не менѣе 40 ученыхъ пробовали разрѣшить загадку этого изображенія, но „сфинксъ" (по выраженію покойнаго гр. И. И. Толстого) оставался всетаки неразгаданнымъ, — несмотря на то, что именно этотъ выдающійся русскій нумизматъ въ своемъ капитальномъ трудѣ „Древнѣйшія русскія монеты великаго княжества Кіевскаго" (СПБ. 1882) далъ уже, казалось бы, замѣчательное по полнотѣ и строгой объективности изложенія, твердое научное основаніе для систематическаго разслѣдованія и рѣшенія вопроса. Если разгадка, тѣмъ не менѣе, и въ послѣдующіе годы не была найдена, то это объясняется тѣмъ обстоятельствомъ, что изъ 20 слишкомъ предложенныхъ рѣшеній, почти ни одно не являлось результатомъ систематическаго и детальнаго разслѣдованія. Вопросъ трактовался всегда какъ-то мимоходомъ, притомъ главнымъ образомъ только въ связи съ нумизматическими проблемами русской археологіи, тогда какъ, на самомъ дѣлѣ, онъ значительно болѣе широкъ. Чтобы какъ слѣдуетъ въ немъ разобраться, необходимо начать съ краткаго обозрѣнія предлагавшихся до сихъ поръ его рѣшеній. Сводя ихъ въ группы, представляющія однородныя гипотезы, мы получимъ слѣдующую картину1): 1) Въ дальнѣйшемъ, за недостаткомъ мѣста, мы принуждены отказаться отъ подробныхъ библіографическихъ указаній. Спеціалисты легко разберутся въ сдѣланныхъ здѣсь ссылкахъ.